Неслучайная ночь
Шрифт:
– Кого еще несет? – спросил у Ветра Слава.
– Юргенс едет, больше некому, – ответил Сергей, вставая.
– На кой бес?
– Понятия не имею, но сейчас узнаем.
– Давай я с тобой схожу? – предложил Егор.
– Да сиди, лопай, без тебя разберусь.
И Сергей удалился.
Отсутствовал он всего ничего, каких-то пять минут – Егор даже не успел справиться со своей порцией шашлыка. Но вернулся Ветер хмурый. Ни на кого не посмотрев, сел, налил себе водки и выпил, не закусив.
– Чего
– Да так… – выдохнул Сергей вместе с алкогольными парами. Водка как-то неудачно прошла, и горло жгло. И все сильнее болело в паху.
– Деньги, что ли, предлагал? – предположил Марк. – За то, чтобы ты изменил показания?
– Скорее всего, – вклинился Слава. – У Юргенса ведь сейчас земля под ногами горит, хоть и у папашки бабла немерено…
– Убили человека – надо отвечать, – заметил Марк.
– Да никого они не убивали! – тихо сказал Ветер, но его слова, произнесенные чуть ли не себе под нос, услышали все.
– Не они? – переспросила Бабуся. – Но тогда кто?
– Один из нас.
– Вот приколист! – хрюкнул Слава.
– Да, Серега, нехорошо так глупо юморить, – проговорил Егор. – Мне аж не по себе от твоих слов стало…
Ветер рубанул воздух рукой, как бы говоря друзьям: «Помолчите, дайте сказать!» Когда наступила тишина, продолжил:
– Дрозда, скорее всего, убили из-за алмазов. Я только Барину о них рассказывал, но сейчас сообщаю всем. В его доске было двойное дно, заполненное камешками. За ворота «Ветродуйки» Дрозд вышел с ней. Но когда мы его утром обнаружили, доски при нем не было. Я решил, что ее взял Юргенс, убивший Дрозда, так как знал о содержимом двойного дна. Но сегодня ночью перестал так считать.
– Ночью? – переспросил Егор. – Почему ночью?
– Потому что именно среди ночи Юргенс решил поджечь мою станцию, чтобы отомстить. Но дело не в этом! Главное, я нашел доску Дрозда – она лежала среди прочего оборудования. Тот, кто убил Иванушку, спрятал ее на станции до поры до времени. Только алмазики изъял.
– Хрень какая-то…
– Нет, Барин, не хрень, а реальность. Бедняга Юргенс сейчас отдувается за одного из нас. Парень – первый подозреваемый в том, чего не совершал… – Ветер вдруг начал глубоко дышать и схватился за низ живота. – Я, конечно, в милицию не сообщил о своих выводах, но хочу предупредить того, кто убил Дрозда: будь осторожен!
– Может, ты даже знаешь, кто конкретно это сделал? – серьезно спросил Марк.
Ветер кивнул и хотел прокомментировать свой жест, как вдруг согнулся пополам и с пронзительным криком рухнул на землю.
– Эй, ты чего? – испуганно спросил Марк.
– Ветер, что с тобой? – подалась вперед Женя.
А вот Егор ничего не спросил. Молча вскочил, метнулся к другу и заглянул ему в лицо. Глаза Ветра были открыты, и в них отражалась мука.
–
– Какую?
– Обезболивающую. Пузырек в холодильнике…
– Я принесу! – прокричала Бабуся и кинулась к дому.
– У меня есть с собой, – выпалила Ульяна, засунув руку в задний карман джинсов. – «Кетарол» пойдет?
– Пойдет… – Ветер протянул трясущуюся ладонь. – И запить.
Ульяна дала ему таблетку и бутылку с минералкой. Сергей принял лекарство, запил. Его голову Егор, опустившись наземь, тут же положил себе на колени и спросил:
– Что с тобой?
– Умираю, похоже…
– А если серьезно?
– Это серьезно. – Сергей вновь скорчился от приступа боли – таблетка еще не подействовала. – Думаю, у меня рак.
– Чего?
– Предстательной железы или что-то в таком роде…
Тут на дорожке появилась Бабуся. Она мчалась со всех ног, неся в вытянутой руке (как легендарный Данко сердце) пузырек с таблетками.
– Нашла! – прокричала она.
– Да не надо, – отмахнулся Кравченко, – дали уже… – И повернулся к Ветру: – Так что там про рак?
– А что про него? Сожрет меня скоро, и все, – криво усмехнулся Сергей.
– Ты делал анализы? – задала вполне резонный вопрос Диана.
– Ни черта я не делал! И так знаю… У меня и опухоль уже прощупывается.
– Прощупывается? – поразился Слава. – Ну-ка покажи.
– Ты, Кравец, совсем, что ли, чокнулся? Она у меня в паху.
– И что? Как будто я твой член никогда не видел! – Тут до Вячеслава дошло, что среди них дамы, и скомандовал им: – Идите, погуляйте…
Ульяна, Диана и Женя отошли на несколько шагов и сделали вид, что их совсем не интересует то, что будет происходить возле чайханы.
– Сымай портки! – велел Слава.
Ветер, закатив глаза, опустил резинку штанов вниз. Кравченко старательно не смотрел на курчавую растительность и детородный орган друга, а сосредоточился на том месте, куда ткнул Сергей.
– Тут? – уточнил он, коснувшись кожи.
– Тут, тут.
– Так больно? – Слава легонько нажал.
– Аааа! – заорал Ветер. – Кравец, я тебя убью, гад! Больно!
– Прости.
– Правда опухоль? – спросил у Славы Егор.
– Да. Явно прощупывается.
– Может, грыжа? – предположил Марк. – Обычная паховая грыжа. Она тоже может очень сильно болеть. Особенно если перенапрягаешься.
– Ты серьезно? – встрепенулся Ветер. – Про грыжу?
– Ну да. Я когда в НИИ работал, у нас инструктор по физкультуре был, Санькой звали. Так вот он после секса или лыжного кросса просто на стенку лез, у него как раз грыжа была. И, главное, операция-то пустяковая, а Санька все боялся, что ему жизненно важные органы повредят, а по-простому выражаясь, оттяпают яйцо, вот и мучился…