Неслучайная случайность

Колесова Марина

Ответить Вера не смогла, она лишь попыталась кивнуть, потому что их губы снова слились в долгом поцелуе. А потом их тела сплелись в едином порыве страсти, и Вера испытала такое сильнейшее наслаждение, которого не испытывала никогда.

Утром Вера проснулась от телефонного звонка. Она потянулась и, сев на кровати, поискала глазами Павла. Павел был уже одет и, стоя в коридоре, с кем-то разговаривал по телефону. Потом он зашел в комнату.

– Вера, мне надо уехать. Меня вызывают на работу. Ключи на столе. Чувствуй себя как дома. В холодильнике

оставшаяся еда. Я приготовил тебе кофе, он стоит на кухне. Хотел разбудить тебя и принести в постель. Но не судьба...
– Павел ласково улыбнулся и протянул ей листок бумаги.
– Вот номер моего мобильного телефона. Если что не так, звони.

Полусонная Вера согласно кивнула и взяла бумажку. Павел ласково поцеловал ее в щеку и вышел. Потом в коридоре хлопнула дверь.

Верочка спустила ноги с кровати и тут с ужасом обнаружила, что не видит на полу своей одежды.

Она пошарила взглядом по комнате и увидела что все ее вещи аккуратно сложены в кресле, стоящим в изголовье кровати, а платье перекинуто через его спинку. Вообще в комнате ничего не напоминало о вчерашнем вечере. Посуды на столе не было, а на письменном столе вновь царил идеальный порядок.

Верочка оделась, застелила кровать и прошла на кухню. На столе стоял горячий кофе, а рядом лежал бутерброд с сыром. Верочке показалось, что вкуснее этого бутерброда она в жизни ничего не ела и лучшего кофе не пила. На стене висел календарь с передвижным окошком. Посмотрев на выделенную дату, Верочка произнесла вслух:

Пятница, одиннадцатое, нет сегодня уже суббота, - и передвинула окошко, - двенадцатое.

И тут ее словно молния ударила: как она могла забыть? Двенадцатого в одиннадцать часов у нее экзамен в автошколе. Еще неделю назад, когда Верочка сдала теорию, ей сказали, что вождение она сдает двенадцатого в одиннадцать часов. Водить машину Верочка уже умела, отец давно научил ее, поэтому она не волновалась. Двенадцатого так двенадцатого. И вот двенадцатое это сегодня! Вера взглянула на часы, было десять минут одиннадцатого. Вернуться домой, чтобы переодеться, она никак не успевала. Придется ехать так, решила она и пошла в ванную подправить макияж.

На улице было жарко, поэтому Вере пришлось снять плащ и перебросить его через руку. Сотрудник ГИБДД, в форме капитана, принимающий экзамены просто ошалело уставился на нее, когда она подошла и протянула ему документы.

– Вы в таком виде собираетесь вести машину?
– спросил он.

– А что, женщинам в таком виде запрещается садиться за руль? Не напомните, это в каком пункте ПДД написано?
– с милой улыбкой вопросом на вопрос ответила Вера.

– И Вы сможете вести машину на таких каблуках?

– Давайте проверим. Вы сразу все узнаете.

– Садитесь, - проигнорировав всех собравшихся ранее, капитан распахнул перед ней дверь машины. В его глазах читалось желание проучить эту зарвавшуюся особу.

– Вырядилась, как на бал, - проворчал он себе под нос.

– Куда я могу положить сумку и плащ?
– поинтересовалась Вера.

Капитан молча распахнул заднюю дверь. Вера положила на заднее

сиденье свои вещи, а потом грациозно села за руль. Поправив зеркала, сиденье и пристегнувшись ремнем безопасности, она спросила у севшего рядом капитана:

– Можно трогаться?

– Да.

Вера завела мотор и плавно тронула машину с места. Она объехала все положенные препятствия, развернулась, загнала машину на эстакаду, а потом задом припарковала машину в обозначенном шестами "гараже".

– Я могу быть свободна?
– заглушив двигатель и поставив машину на ручник, улыбнулась Вера, - или Вы, господин капитан, хотите, чтобы я еще что-то сделала?

– В город, - скомандовал он. Это было не по правилам. Сначала вся группа должна была сдать часть экзамена на площадке, что фиксировалось в бумагах и лишь потом те, кто сдал, выезжали в город. Капитан явно не хотел проставлять ей первую часть экзамена, как сданную.

Вся группа, включая второго инспектора, принимающего экзамены, который от неожиданности даже вышел из машины, недоуменными взглядами проводила, плавно выезжающий за ворота школы, автомобиль.

Вера ехала довольно уверенно, соблюдая все требования знаков.

– На перекрестке налево, - сказал капитан.

– С удовольствием, но не могу, здесь левого поворота нет.

– Тогда направо.

– Вы очень поздно сказали, я не успею перестроиться в правый ряд.

Капитан около двадцати минут мотал ее по улицам и переулкам. Наконец он сказал:

– Все, хорошо. Припаркуйтесь здесь.

– Не могу, здесь знак "Остановка, стоянка запрещена".

– Я сказал, припаркуйтесь!

– Я могу припарковать машину после следующего перекрестка, - Вера побледнела.

– Я сказал, здесь!
– капитан уже просто кричал.

– Когда Вы сами будете за рулем, вот тогда и командуйте! А пока за рулем я, я несу ответственность и за себя и за Вас, господин капитан!
– Вера утопила педаль газа и, доехав до места разрешенной парковки, остановилась.

– А Вы отчаянная, госпожа...
– капитан посмотрел в документы, - Краснова. Вас опасно выпускать на дорогу...

– Можете не выпускать!
– Вере было уже все равно. Ее довел этот тупой женоненавистник, как она его про себя окрестила. Не хочет, пусть не ставит отметку о приеме экзамена. Она придет сдавать еще один раз, не переломится.

Постойте, так Вы - Краснова?
– тон капитана вдруг резко изменился, - Почему же Вы сразу об этом не сказали?

– А почему я должна была это говорить?
– Вера в упор посмотрела на капитана.

– Да нет, не должны, Вы же отдали мне документы. Я должен был сам сразу прочесть. Не обращайте внимания. Все отлично, госпожа Краснова, Вы все сдали. За правами придете через неделю. Всего хорошего. Хотя нет, постойте, я довезу Вас до ближайшего метро.

– Не надо. Я лучше прогуляюсь, - ответила Вера мрачным тоном и вышла из машины.

Выскочивший за ней капитан подал ей сумку и плащ, и еще раз пожелав: "Всего хорошего", уехал.

Вера чувствовала себя разбитой.