Шрифт:
Все совпадения случайны
Часть первая
—Ой! Запеканочка!
Это были мои первые слова после наркоза, на которые сестра-хозяйка решительно заявила:
—Раненым запеканка не положена!
И в самом деле. В пластиковом судочке под прозрачной крышкой находилась не запеканка, а омлет. Остывший слегка.
Сравнение с раненым немного скрашивало действительность.
Впрочем, я чуть
—Ирина Владимировна! Вы меня узнаёте?
Женщина в белом халате и очках склонилась надо мною. Её рыжеватые крупно завитые локоны весело поблескивали. Она слегка дотронулась до моей руки.
Конечно, я помнила всё. Но в этот момент мне захотелось её малость попугать.
—Ой! Да-да. Очки какие-то знакомые.
Женщина в белом вздрогнула. Очки её чуть покосились и она решила их поправить. Попытка вышла не совсем удачной. Её очки упали точнёхонько на перевязку. Докторица быстро подняла их. Она растеряно молчала. Также молчала и медсестра стоящая рядом с моей кроватью, но с другой стороны. Эта сестричка привезла меня из операционной, быстро перемотала эластичным бинтом, подсоединила “грушу-гармошку” и ставила мне капельницы.
—Да узнала я вас, узнала! Вы анестезиолог, вы делали мне наркоз сегодня, – проскрипела я.
Послышался стук каблучков. Хирург вошла стремительно.
– Как вы? Хочу вас порадовать. Сегодня вы можете есть всё!
“То-то счастье, – подумала я. – Обрадовала.”
Медики удалились, а я лежала и размышляла о своей жизни. Как я теперь буду, такая ассиметричная, такая страшная? Как общаться со знакомыми? А зарабатывать?
Пару лет назад на консультации онколог порекомендовал купить парик.
– Волосы выпадут сразу. Вы женщина молодая, приобретите парик.
– А я видела объявление на процедурной, что есть специальная шапочка, чтобы волосы не выпадали. Может, мне эту шапочку покупать?!
– Нет. Это не в вашем случае. Настраивайтесь на то, что лечение будет долгим. Скорее всего, не поможет. То есть, я хочу сказать, что операция неизбежна, и орган придётся удалять целиком, – он вытащил из недр огромного письменного стола несколько листов. – Вот инструкция. Если возникнут какие-либо вопросы, загляните в неё. Хотя, химиотерапия – дело такое, непредсказуемое. Некоторые переносят легко. А некоторые очень тяжело.
Как оказалось, мой организм определил меня в группу последних. И несмотря ни на что, я выжила.
За два года химиотерапии я претерпела многое. На третьей неделе лечения отвалились волосы. Поднимаюсь утром и вижу подушку, усыпанную моими локонами. Да. Я – женщина возрастная, но шевелюра моя: густая, длинная, холёная, была предметом моей гордости с одной стороны и предметом зависти со стороны знакомых лиц женского пола. А тут – раз, ничего нет!
Я не заплакала. Была готова к подобному. Позже на коже головы стали проявляться темноватые коричневые пятна. Ну чисто черепаха! Смотреть на себя в зеркало некоторое время не могла. Совсем. Почти сразу за этим от запаха любой еды пришли тошнота и рвота. В этом я нашла для
Время шло. Болезнь расставляла многое по местам. Со знакомыми я встречаться перестала. Обходилась редкими звонками. Я ссылалась на занятость, но не рассказывала о заболевании, они ссылались на занятость, но не интересовались мною. То, что я так надолго выпала из круга общения, никого не встревожило.
Но совсем отгородится от окружающего мира невозможно.
Для посещения магазина, когда позволяло состояние здоровья, я надевала парик. На руки – тканевые перчаточки. Незнакомыми людьми мой новый облик воспринимался естественно, а знакомых-то не обмануть! Общение с окружающим миром свелось к посещению онкологического диспансера, прохождению медицинских исследований, разговорам на соответствующие темы с такими же как я пациентами.
Я привыкла к тому, что кое-кто из медперсонала пугался моего внешнего вида, эти люди натягивали на лица маски и быстро выходили из помещения. А однажды, гардеробщик в диспансере поглядел на меня и упал в обморок, и куртка моя завалилась вместе с ним. И как вам такое?!
В следующий раз другая гардеробщица предложила:
– Хотите я вам шляпку свяжу, будете носить?
– Какую шляпку?-Я безмерно удивилась.
– Как в церковь некоторые дамы одевают. У меня неплохо получается.
А отказалась, а работница гардероба обиделась.
– Как чувствуете себя? – Спросила как-то врач, направляя на мой организм сложное оборудование.
– Подыхаю! – Проскрипела я.
– А что вы хотите?– Неожиданно она посмотрела на меня с энтузиазмом.-Мы же в вас яд вводим, организм ваш сопротивляется. Перетерпите. Сейчас многое лечится. И ваше заболевание тоже!
Оптимистка, однако.
Надеюсь, что лечение химией пользу всё-таки принесло, но от операции не спасло. Я могла бы по истерить, но зачем? Всё самое худшее произошло. А зачем швыряться негативом в окружающих? Они-то в произошедшем не виноваты. Так же как и я.
И вот. Свершилось!
Я с трудом повернула голову. Стандартная палата на двух человек. Две кровати, две тумбочки на колёсиках. Холодильник. На стене следы от кронштейнов, видимо, когда-то здесь висел телевизор.
Вошла моя соседка, молодая женщина, с такой же проблемой, как и у меня.
Она представилась:
– Лилия.
– Ирина Владимировна. Но можно просто, без отчества. Вы давно тут?
– Уже четыре дня.
– А мне врач сказала, что выписывают на четвёртый или пятый день. А дальше дома долечиваться. А сюда только на перевязки.
– Это по протоколу. А если осложнения, то держат сколько надо. Вот у меня осложнения, какое-то воспаление началось, поэтому не выписывают.
Что-то поскрипывало, приближаясь к нам. Стойка медицинских пузырей с растворами. К соседке прибыла капельница.
Опять накатила тошнота. Я кое-как смогла подняться и направилась в туалетную комнату. Освежившись, посмотрев в зеркало, пришла к выводу, что не всё ещё потеряно и надо взять себя в руки.
“А пройдусь я по коридору, посмотрю что и кто здесь.”