Неслучайные случайности
Шрифт:
– Да уж! Приучили! Вот мы сидим и трясёмся, что потеряем работу, за которую денег не платят.
– Всё! Решено! Уходим в бизнес. Продаём качественные товары! Покупайте только у нас! – воскликнул Пётр.
– Дурачок. Это один раз интересно, ну, два. А если ты каждый день вынужден будешь заниматься тряпками – волком взвоешь.
– Да, ты права. Пусть этим занимаются люди, которым это интересно.
На следующий день после благополучного возвращения Пётр Иванович отправился в свой НИИ, где состоял младшим научным сотрудником.
Сначала
– Исключительно из-за финансового положения, – взволнованно говорил Завьялов. – Жена Петра Ивановича тоже без зарплаты, а ещё и ребёнок есть.
– Да, я всё понимаю, – улыбнулся директор. – Грешным делом подумал, что вы, Пётр Иванович, ушли по-английски, не прощаясь.
– Как можно! – воскликнул Пётр. – У меня ж диссертация почти готова. Кстати, я нашёл новое решение одной проблемы. Много времени для раздумий было, знаете ли.
– Вот, голубчик, садитесь и пишите заявление на творческий отпуск, без содержания и задним числом, разумеется.
Совсем по-другому сложилась ситуация у Людмилы Семёновны, молодого хирурга. Главврач после рассказа Людмилы об их злоключениях внезапно очень рассердился:
– Значит, поехала за длинным рублём, а вы, дураки, работайте. А я буду три месяца прохлаждаться. А отпуск на сколько дней был?
– На десять дней, но мы же не по своей воле там сидели. Хотите, я вам из консульства справку принесу?
– Неси. Или так, для красного словца ляпнула?
– Не взяли мы справки. Как-то не подумали. Обрадовались, что вообще разрешили уехать.
– И что же? Вы ещё раз поедите? За справкой… – ехидно поинтересовался главврач.
Люда опустила голову, чуть не плача. Она вообще не была уверена, что такую справку ей кто-то даст.
– Идите в отдел кадров, пишите заявление по собственному желанию. Иначе я уволю за нарушение трудовой дисциплины. И такую характеристику дам, что в сельский медпункт не возьмут.
Еле сдерживая рыдания, Людмила выскочила из кабинета. Зашла в туалет и дала волю слезам. Там её и нашла подруга, терапевт Яна Скворцова.
– Эй, хватит сырость разводить. У Тонечки тряпок не хватит твои лужи подтирать.
– Как ты меня наш-ш-шла? – спросила Люда.
– Так вызывают тебя, больной уже на столе. Умывайся, руки мой!
Люда молниеносно принялась мыть лицо и руки. Потом опомнилась, посмотрела на Яну. Грустно улыбнулась.
– Пойдём ко мне. Чаю выпьем. И ты мне всё расскажешь. У меня приём только через час начнётся.
– Как ты узнала, что я здесь?
– Тонечка и подсказала. Она у нас всё слышит, всё видит, всё обо всех знает.
После того, как Люда рассказала, как «ласково» её принял главврач, Яна воскликнула:
– Ты, как маленькая!
– Не умею я подношения делать, – сердилась Люда.
– Ну, вот и хорошо. Будем искать другой выход. Ты не спеши бежать, заявление писать. Как говорила героиня одного романа, – мы подумаем об этом завтра.
Заметив, как Людмила жадно поглощает печенюшки с чаем, Яна сказала:
– Подруга, признавайся, какой срок.
Люда замерла, потом улыбнулась:
– Вот ничего от вас, коллега, не утаишь. По-моему, четыре месяца уже, может, чуть больше.
Яна ахнула:
– Завтра срочно к гинекологу и в лабораторию.
Люда удивилась:
– К чему такая срочность? Чувствую себя отлично. Успею. Надо вопрос с работой решить.
– А я вот сейчас твоему Пете позвоню, нажалуюсь на тебя, застращаю дурными последствиями. Он мужик правильный. Быстро тебе мозги прочистит.
– Я согласна, согласна! Только не это, – с наигранным ужасом воскликнула Люда.
– Обещаешь? – сурово спросила Яна.
– Клянусь, что б мне огурцов не видать. А у тебя нет солёного огурчика?
Утром Люда решила выполнить обещание. Одной из первых пришла к гинекологу, встала на учёт, взяла направление на анализы и УЗИ. Там, правда, пришлось посидеть в очередях пару часов. Так что к Яне она добралась аккурат к обеду. Постучала условным стуком и выложила перед подругой полученные справки.
– Молодец, моя девочка, – весело сказала Яна. – Так значит, ты всё время просидела в поликлинике и ещё не знаешь наших новостей?
– Каких новостей?
– Главного арестовали за взятку.
Люда прямо подпрыгнула на стуле.
– А кто мне вчера о подношении говорил? Вот хороша бы я была сегодня… Попала бы в кутузку вместе с главным.
– Успокойся. Всё это к лучшему. Подождём, посмотрим, кого назначат нового. А пока я тебя отправляю на больничный. Сейчас успокоительное выпишу, витамины. Тебе нельзя волноваться. А ты вон на полметра вместе со стулом подпрыгиваешь.
Через три дня Людмила пришла к и.о. главного на приём и опять поведала свою историю. Пока рассказывала, почувствовала, что ничего хорошего её не ждёт. Исполняющим обязанности назначили холёного молодого (лет тридцати) хлыща. Он молча слушал рассказ Люды, поправляя галстук, подтягивал манжеты рубашки с золотыми запонками, перекладывал с места на место дорогую авторучку, а лицо его становилось всё мрачнее и мрачнее. Когда Людмила замолчала, он почти шёпотом спросил:
– Вы понимаете, что совершили преступление? Поставили свои интересы выше государственных? Сколько людей умерло по вашей вине, не получив должной помощи? (голос его постепенно крепчал) И вы думаете, что это сойдёт вам с рук? Не позволим! Вы прогульщица. Раньше за такое в тюрьму сажали.