Неслух
Шрифт:
– Думаю, органы слуха у местных животных устроены так же, - сказал Мейллард.
– Когда с корабля доставят колеса для фургонов, мотыги и кузнечное оборудование, мы их обменяем на скот.
– А когда ребята разобьют в горах второй лагерь, я намерен от души поохотиться, - добавил Лоугран.
– И привезу тебе диких животных.
– Итак, я остановлюсь на предположении, что издаваемые ими звуки есть осмысленная речь, - подытожила Лилиан.
– До сих пор я пыталась провести их фонетический анализ. Теперь же я проанализирую структуру звуковых волн. Неважно, как преобразует звуки нервная система - через воздух они
Когда закончился обед, разговоры пошли по второму кругу и без особых надежд на прорыв. Все по очереди надиктовали речь про хливких шорьков в салуне «Мэйлмьют» - Лилиан захотелось узнать, в чем проявится разница. Луис Гофредо распорядился осветить лагерь прожекторами, а за его пределами расставил фотоэлектрических роботов-часовых и поднял в воздух на патрулирование пару ищеек с инфракрасными прожекторами и рецепторами. Он также настоял, чтобы все его люди и строители Дэйва Квестелла держали оружие наготове. Туземцы в деревне проявили такое же недоверие к людям. Они не стали загонять вечером скот с пастбищ на холм, но с наступлением темноты разожгли сторожевые костры вдоль палисада.
Часа через три после прихода ночи индикатор на контрольной панели, куда поступали сигналы от роботов-часовых, затрещал, как напуганная гремучая змея. Все, кто лениво переговаривался или записывал сделанные за день наблюдения, насторожились. Дремавший на стуле Луис Гофредо мгновенно вскочил и метнулся к контрольной панели. Его заместитель, игравший в шахматы с Вилли Чалленмахером, встал, снял со спинки стула пояс с оружием и надел его.
– Не дергайтесь, - сказал Гофредо.
– Наверное, сюда бредет местный эквивалент коровы или лошади, отбившейся от стада.
Он уселся перед монитором одной из ищеек и взялся за рукоятки дистанционного управления. Монохромное изображение, преобразованное из инфракрасного, переместилось - ищейка развернулась по кругу и сменила курс. На другом экране изображение лагеря стало удаляться - вторая ищейка набирала высоту.
– Это мелкая группа, - заметил Гофредо.
– Что-то я их не вижу… Ага, увидел. Всего двое.
Через поля, низко пригнувшись, осторожно крались две гуманоидные фигуры, одна крупнее другой. Ищейка снизилась, и Марк их узнал - те самые мужчина и женщина, которых туземец в синем пытался днем выгнать из очереди. Гофредо тоже их узнал.
– Твои приятели, Марк. Гарри, - приказал он своему подчиненному, - сходи предупреди остальных. Их только двое, и настроены они вроде бы мирно. Пусть ребята не попадаются им на глаза - мы не хотим их спугнуть.
Ищейка еще больше снизилась и теперь летела следом за парочкой. Мужчина лишился фартука, а туника женщины стала еще более грязной и рваной. Женщина вела мужчину за руку, время от времени останавливаясь и озираясь. Ищейка над холмом показывала лишь нескольких туземцев, дремлющих у костров. Через некоторое время парочка подошла к освещенной границе лагеря, и там туземцы, похоже, поняли, что отступать теперь некуда. Они выпрямились и решительно двинулись вперед. Женщина, по всей видимости,
– Что происходит, Марк?
Вопрос задала Лилиан - очевидно, она только что вышла из своей звукоизолированной лаборатории.
– Ты их знаешь - те двое из очереди. Похоже, у нас появились друзья среди туземцев.
Все вышли наружу. Аборигены, войдя в лагерь, остановились. Мужчина в набедренной повязке секунду размышлял: чего он боится больше - повернуться и убежать или же шагнуть вперед. Женщина, держа его за руку, повела мужчину к людям. Оба сванта были покрыты синяками и царапинами, к тому же лишились полученных днем подарков.
– Их избили и обобрали, - гневно произнес Гофредо.
– Видишь, что ты наделал, Марк?
– начал Дорвер.
– По их обычаям они не имели права опережать других и теперь за это поплатились.
– Будь я на месте Марка, тот тип так легко бы не отделался.
– Гофредо повернулся к Мейлларду.
– Слушай, это твое шоу, Пол. Как ты им командуешь - дело твое. Но я лично отвел бы эту парочку в деревню, выяснил, кто их избил, и преподал остальным урок. Если ты собираешься колонизировать эту планету, то должен утвердить здесь законы Федерации, а эти законы гласят, что на людей нельзя набрасываться, избивать их и грабить. И совсем не обязательно знать их язык, чтобы дать им понять, чего мы хотим, а чего нет.
– Потом, Луис. Когда заключим с кем-нибудь договор… - Мейллард прервал себя на полуслове.
– Смотрите!
Женщина принялась жестикулировать. Она указала на деревню на холме. Потом очертила в воздухе контуры подаренного накануне ведра и резко дернула рукой, точно вырывала его у себя. Затем изобразила нож, бандану и другие предметы и снова символически их отобрала. Имитировав удары, показала синяки на себе и на мужчине. Разыгрывая эту пантомиму, она что-то возбужденно говорила высоким пронзительным голосом. Мужчина, как и вчера, бормотал свое «груух-груух».
– Нет, мы не можем предпринимать карательных действий, - решил Мейллард.
– Не сейчас. Но для них нам придется что-то сделать.
Похоже, парочка не жаждала мести. Женщина повернулась к деревне и сделала выразительный жест отрицания, затем поклонилась терранам, прикрыв брови ладонями. Мужчина повторил ее действия, затем сванты выпрямились. Женщина указала на себя и мужчину, обвела рукой круг сборных домиков и посадочный модуль и засуетилась, подбирая воображаемый мусор и подметая воображаемой метлой. Мужчина принялся стучать воображаемым молотком и рубить воображаемым топором.
Лилиан негромко хлопнула в ладоши:
– Хорошо. Наконец-то я их поняла. «Позвольте нам остаться, и мы станем для вас работать». Что скажешь, Пол? Мейллард кивнул:
– Карательная акция не рекомендуется, но мы выскажем свое отношение, приняв их. Скажи это им, Луис - похоже, туземцам нравится твой голос.
Гофредо положил ладони на плечи туземцев.
– Вы… останетесь… с нами.
– Он показал на лагерь.
– Вы… остаетесь… здесь.
На лицах туземцев появилось забавное плаксивое выражение, означающее радость и счастье. Мужчина «загруухал», женщина защебетала. Гофредо взял женщину за руку, ткнул пальцем в мужчину, потом в женщину и вопросительно хмыкнул.