Несмолкаемая песнь любви

Мэтер Энн

— И кто?

— Никто. — Ребенок нахмурился. — Пойду встречать папу.

Оливия кивнула в знак согласия. Она чувствовала, что у ребенка что-то на уме, помимо страстного желания жить с отцом. Может, его отчим имеет к этому отношение? Шон явно что-то умалчивал, остается надеяться, что он поделится своим секретом с отцом. В конце концов, это не ее проблема.

Она последовала за мальчиком к калитке и увидела, как Джоэл выходит из машины. Он выглядел так привлекательно, что у нее закружилась голова и пересохло во

рту. Ему очень шли широкие брюки цвета хаки и кремового цвета рубашка. От загара серые глаза казались еще глубже. Один бог знает, как ему удается сохранить такую подтянутую фигуру, сидя за столом преподавателя.

Шон на некоторое время застыл у ступенек дома, затем развернулся и побежал на задний двор. Интересно, кому предназначалось это хмурое выражение лица? Она ни в чем не виновата, Джоэлу следует поблагодарить ее за помощь.

Он с невозмутимым видом закрыл машину и прошел через кованые ворота в сад.

— Спасибо, что привезла его, Лив. Неизвестно, что бы он натворил, если бы не ты.

Оливия беспечно пожала плечами, изо всех сил стараясь не глядеть на Джоэла.

— А что бы он сделал? — заволновалась она.

— Думаю, самостоятельно искал бы дорогу сюда, — сердито объяснил Джоэл. — Мы уже через это проходили. — Он покачал головой, идя по тропинке, по которой минуту назад убежал его сын. — Сумасшедший ребенок!

У Оливии перехватило дыхание.

— Он хочет жить с тобой. — Она знала, что чувствует ребенок. Несмотря на их разрыв, при виде Джоэла у нее так же, как и много лет назад, ладони становились влажными, а сердце колотилось о ребра.

— И что прикажешь с ним делать? — Джоэл провел рукой по волосам. — Я согласился, чтобы он жил с Луизой и Стюартом. Ребенку нужны оба родителя.

— Стюарт не его отец, — возразила Оливия. — А сколько лет было Шону, когда вы с женой разошлись?

— Шесть, — бросил Джоэл. — Последние годы наш брак трещал по швам, мы жили каждый своей жизнью.

— Луиза встречалась со Стюартом, — догадалась она. Когда Джоэл кивнул, ей вдруг захотелось обнять и утешить его — таким печальным он выглядел.

Оливия достала из кармана ключи от машины.

— Я уезжаю, — с наигранной веселостью заявила она. — Не будь с ним слишком суров, он хороший мальчик.

— Я рад, что ты так думаешь. — Он помолчал, а затем добавил: — Ему следовало быть нашим сыном, Лив. Твоим и моим.

У Оливии задрожали колени. Она замерла на месте, не в состоянии двигаться. Он признавал свою ошибку — или ей только показалось?

Джоэл наклонил голову набок.

— Спасибо, что присмотрела за ним, — поблагодарил он.

— Не стоит благодарности!

Из-за дома появился Шон. Он прижимал мяч к груди, как талисман, голубые глаза смотрели тревожно.

— Миссис Гарви нужно возвращаться домой, — наконец произнес Джоэл, поворачиваясь к сыну.

Он прошел мимо Оливии.

— Вы сказали,

что ваше имя Оливия Фоли! — У мальчика обнаружилась неплохая память. — И что вы живете на ферме.

Оливия улыбнулась.

— В замужестве у меня была фамилия Гарви, но в прошлом году я взяла свою девичью фамилию.

— После развода, — догадался Шон, с триумфом глядя на отца.

— Тебя это не касается, — рассердился Джоэл. — Пойдем в дом, и ты поведаешь мне, почему снова сбежал от матери.

— А она может пойти с нами?

Очевидно, Шон решил, что ему понадобится поддержка постороннего человека, но Оливия на эту удочку не попалась.

— Я не могу, Шон. Ты поговори с папой. Уверена, он поймет твои чувства.

Она заставила себя перевести взгляд на Джоэла. Мужчина молчал. Он видел, что Оливия нравится сыну, и эта симпатия не доставляла ему радости.

— Можешь остаться, если хочешь, — предложил он. По крайней мере, сын не обвинит его в неучтивости.

— Я…

— Пожалуйста! — Шон робко тронул женщину за рукав. — Я покажу вам свою комнату.

И хотя она всей душой желала бы остаться, Оливия отрицательно покачала головой.

— Уверена, отец хочет поговорить с тобой наедине. — Мгновение она смотрела на Джоэла.

Тот тоже не сводил с нее глаз.

— Оставайся, кофе попьем.

Оливия знала, как трудно ему далось это решение.

— Хорошо, — согласилась она, не способная сопротивляться сияющей улыбке Шона. — Потом научите меня играть в футбол?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джоэл не знал, то ли смеяться, то ли плакать.

Конечно, он не жил, как монах, после развода, но и женщин в свой дом не приводил. Тот факт, что именно Оливия стала первой, смущал и раздражал его.

За тяжелой дверью начинался холл, из которого расходились комнаты: библиотека, гостиная, столовая. На блестящем паркете лежали разноцветные ковры, привезенные из Индии. У лестницы, ведущей на второй этаж, стоял дубовый резной шкаф.

Джоэл закрыл за ними дверь, и Оливия с интересом осмотрелась.

Комнаты с высокими потолками никого не могли оставить равнодушными. Джоэл нашел отличное цветовое решение, и дизайн сочетал в себе все лучшее от модернизма до классики. Они прошли на кухню.

— Я голоден, — оповестил взрослых Шон, открывая холодильник — Пап, можно взять сыр?

— Тебя дома не кормят? — Джоэл быстро загрузил кофеварку.

— Кормят, — буркнул Шон. — Я не завтракал.

— И чья в этом вина? — тут же вставил отец. Оливия разочаровано закрыла глаза. Джоэл выбрал неверный тон в разговоре с сыном.

— Моя, вероятно, — буркнул мальчик. Слезы повисли у него на ресницах, он бросил нераспечатанную упаковку сыра на стол и бросился из кухни.

Звуки шагов зазвучали на лестнице, затем хлопнула дверь.