Несокрушимый Арчи

Вудхаус Пелам Гренвилл

Когда он вернулся в «Космополис», шел пятый час. Роско Шеррифф нервно расхаживал по вестибюлю с сумкой в руке.

— Наконец-то! Господи Боже, я жду уже битых два часа.

— Извини, старый стручок. Я раздумывал и забыл про время.

Пресс-агент опасливо оглянулся. Поблизости никто не обнаружился.

— Вот он! — сказал он.

— Кто?

— Питер.

— Где? — сказал Арчи недоуменно.

— В этой сумке. Ты что думал, он будет прогуливаться рука об руку со мной по вестибюлю? Ну же! Бери его!

Он исчез. И Арчи, держа сумку, направился к лифту. Сумка тихо закопошилась под его рукой.

Кроме него в лифте поднималась только

поражающая взгляд дама иностранной внешности, одетая так, что не могла не быть Кем-то, не то, чувствовал Арчи, она выглядела бы по-другому. К тому же ее лицо показалось ему смутно знакомым. В лифт она вошла на втором этаже, где помещался чайный зал, и весь ее вид говорил, что чаю она напилась в свое удовольствие. Вышла она на одном этаже с Арчи и быстро, походкой гибкой пантеры, исчезла за поворотом коридора. Арчи последовал за ней гораздо медленнее. Когда он остановился перед дверью своего номера, коридор был пуст. Он вставил ключ в замок, отворил дверь и сунул ключ в карман. И уже собирался войти, как сумка снова тихо закопошилась под его рукой.

С дней Пандоры через эпоху супруги Синей Бороды и до нынешнего времени одним из роковых свойств человечества остается потребность открывать то, чему лучше было бы оставаться закрытым. Арчи ничего не стоило сделать еще шаг и отгородиться от внешнего мира, но им овладела необоримая потребность заглянуть в сумку сейчас же, не через три секунды, а сейчас же. Поднимаясь в лифте, он как мог противостоял соблазну, но теперь уступил.

Сумка была простенькой, из тех что открываются, если нажать на такую штучку. И Арчи нажал на нее. Едва сумка открылась, как из нее высунулась голова Питера. Его глаза встретились с глазами Арчи, и над его головой словно бы появился невидимый вопросительный знак. Смотрел он с любопытством, но доброжелательно, будто спрашивая себя: «Кажется, я обрел друга?»

Змеи, они же гады, гласят энциклопедии, составляют подотряд Ophidia класса пресмыкающиеся, или рептилии, и характеризуются длинными, цилиндрическими, лишенными конечностей, чешуйчатыми телами, отличаясь от ящериц тем, что половинки (rami) нижней челюсти у них подвешены к черепу на сильно растяжимых связках. Число позвонков очень велико, они гастроцентричны и процельны. Ну и конечно, при таком раскладе человек может проводить часы, равно приятные и полезные, просто созерцая змею.

И Арчи, без сомнения, так бы и поступил, но задолго до того, как ему достало времени по-настоящему рассмотреть половинки (rami) нижней челюсти своего нового друга и восхититься их сильно растяжимыми связками, и задолго до того, как гастроцентричность и процельность позвонков последнего произвели на него надлежащее впечатление, пронзительный вопль почти у самого его локтя оторвал Арчи от научных грез. Дверь напротив распахнулась, и дама из лифта уставилась на него с выражением ужаса и бешенства, пронзившим его, как нож. Именно этому выражению более, чем чему-либо другому, мадам Брудовская была обязана своей профессиональной славе. В сочетании с низким голосом и гибкой походкой пантеры оно обеспечивало ей примерно тысячу долларов в неделю.

Бесспорно, хотя сей факт отнюдь его не радовал, Арчи в этот момент получал возможность совершенно бесплатно (с учетом военного налога) созерцать великую трагическую звезду на сумму в два доллара семьдесят пять центов. Ибо, одарив его gratis взглядом ужаса и бешенства, она теперь приблизилась к нему гибкой походкой и сказала голосом, который обычно приберегала к концу второго акта, если только нечто исключительное не затребовало его в

первом:

— Вор!

Соль была в том, КАК она это сказала.

Арчи, шатаясь, попятился, словно ему врезали между глаз, пролетел сквозь открытую дверь, в полете захлопнул ее ногой и рухнул на кровать! Питер, змея, шлепнулся на пол, удивленно и обиженно поглядел по сторонам, а затем, будучи в сердце своем истинным философом, ободрился и начал ловить мух под кроватью.

Глава 8

Тяжкая ночь милого старика Окоселого

Нависшая опасность активизирует интеллект. Сообразительность Арчи обычно отличалась тихой неторопливостью, но теперь она разогрелась молниеносно. Он возмущенно оглядел комнату. Никогда еще ему не доводилось видеть комнату настолько лишенной какого бы то ни было укрытия. И тут у него возникла идея. Военная хитрость! Она сулила спасение. Да, безусловно, в ней было что-то от абсолютной тип-топости. Питер, змей, беззаботно скользивший по ковру, был схвачен за то, что энциклопедии называют «растягивающейся глоткой», и с укором поглядел на Арчи. Миг спустя он оказался в своей сумке, и Арчи, бесшумным прыжком очутившись в ванной, уже выдергивал пояс своего халата.

В дверь громко постучали. Голос — на это раз мужской — категорично произнес:

— Эй! Откройте дверь!

Арчи торопливо привязал пояс к ручке сумки, прыгнул к окну, открыл его, другой конец пояса привязал к железяке под рамой, спустил Питера с сумкой в бездонный провал и закрыл окно. Вся операция заняла не больше десятка секунд. Генералы получали высшие награды от своих благодарных стран за куда меньшую находчивость на поле боя.

Он открыл дверь. Снаружи стояла обездоленная дама, а рядом с ней круглоголовый джентльмен в сдвинутом на затылок котелке. Арчи узнал в нем детектива при отеле.

Детектив тоже узнал Арчи, и чеканная суровость его лица помягчала. Он даже улыбнулся проржавелой, но извиняющейся улыбкой. Он облыжно воображал, будто Арчи, как зять владельца, имеет влияние на этого джентльмена, и решил действовать осмотрительно.

— Мистер Моффам! — сказал он виновато. — Я не знал, что беспокою вас.

— Всегда рад поболтать, — радушно сказал Арчи. — Так что случилось?

— Моя змея! — вскричала королева трагедии. — Где моя змея?

Арчи поглядел на детектива, детектив поглядел на Арчи.

— Эта дама, — сказал детектив, сухо кашлянув, — полагает, что у вас в номере ее змея.

— Змея?

— Змея, по словам этой дамы.

— Моя змея! Мой Питер! — Голос мадам Брудовской вибрировал от избытка эмоций. — Он здесь, в этой комнате.

Арчи покачал головой:

— Никаких змей тут нет! Абсолютно нет. Помнится, я обратил на это внимание, когда вошел.

— Питер здесь! Здесь, в этой комнате. Этот человек нес его в сумке! Я видела! Он вор!

— Полегче, мэм! — возразил детектив. — Полегче! Этот джентльмен зять владельца отеля.

— Мне все равно, кто он такой! У него моя змея! Здесь, здесь, в этой комнате!

— Мистер Моффам не станет красть змей.

— Абсолютно, — сказал Арчи. — Ни разу не украл ни единой змеи за всю мою жизнь. Никто из Моффамов никогда не занимался кражей змей. Такова наша фамильная традиция! Хотя когда-то у меня был дядя, который держал золотых рыбок.

— Он здесь! Здесь! Мой Питер!

Арчи поглядел на детектива, детектив поглядел на Арчи. «Нам придется пойти у нее на поводу», — сказали эти взгляды.