Несокрушимый Арчи
Шрифт:
Мистер Брустер отпер дверь и направился к камину. Внезапно он остановился, поглядел на каминную полку и снова поглядел. Потом прыгнул к звонку, нажал кнопку и застыл, таращась и булькая.
— Что-нибудь не так, старый стручок? — заботливо осведомился Арчи.
— Не так? Не так? Она исчезла.
— Исчезла?
— Статуэтка.
В ответ на звонок безмолвно возник коридорный и остановился в дверях.
— Симонс! — яростно обернулся к нему мистер Брустер. — Кто-нибудь входил сюда во время моего отъезда?
— Нет, сэр.
— Никто?
— Никто, кроме вашего камердинера, сэр, — Паркера. Он сказал, что
— Убирайся!
Профессор Бинстед развернул пакет и поставил Понго на стол. Воцарилось тяжелое молчание. Арчи взял фарфоровую фигурку и покачал ее на ладони. Такая маленькая безделушка, философски подумал он, а сколько из-за нее шума.
Некоторое время мистер Брустер кипел молча.
— Значит, — сказал он наконец голосом, дрожащим от жалости к себе, — такие хлопоты…
— И расходы, — мягко вставил профессор Бинстед.
— Для того лишь, чтобы выкупить то, что было у меня украдено! И из-за ваших чертовых глупостей, — вскричал он, оборачиваясь к Арчи, — я уплатил двадцать три сотни долларов! Не понимаю, почему все так носятся с Иовом. Иову не приходилось терпеть чего-либо вроде вас!
— Однако, — возразил Арчи, — у него была пара-другая болячек.
— Болячки! Что такое какие-то болячки?
— Жутко сожалею, — пробормотал Арчи. — Хотел как лучше. Наилучшие намерения и вся прочая идиотская чушь!
Мысли профессора Бинстеда, казалось, были заняты исключительно изобретательностью отсутствующего Паркера. Остальные аспекты дела он игнорировал.
— Хитрый план! — сказал он. — Весьма хитрый план! У этого Паркера мозг, видимо, не низшего порядка. Я бы с удовольствием ощупал шишки его черепа.
— А я с удовольствием наставил бы их ему побольше, — сказал мистер Брустер и перевел дух. — Ну что же, — сказал он, — раз я оказался между мошенником-камердинером и идиотом-зятем, полагаю, мне следует быть благодарным, что я хотя бы не лишился своей собственности, пусть даже и заплатил двадцать три сотни долларов за ее сохранение. — Брустер обернулся к Арчи, погрузившемуся в глубокую задумчивость. Он как раз вспомнил про злополучного Билла. Минует много полнолуний, много тоскливых полнолуний, прежде чем мистер Брустер окажется в настроении сочувственно выслушать историю юной любви. — Отдайте мне статуэтку!
Арчи продолжал рассеянно поигрывать Понго. Теперь он обдумывал, как тактичнее сообщить Люсиль печальную новость. Бедная девочка будет так разочарована.
— ОТДАЙТЕ МНЕ СТАТУЭТКУ!
Арчи отчаянно вздрогнул. На миг Понго словно повис между небом и землей, подобно гробу Магомета, затем сила тяжести дала о себе знать, Понго упал и с треском раскололся на мелкие куски. В ту же секунду послышался стук в дверь, и в комнату вошел смуглый зловещего вида мужчина, который воспаленному взору мистера Брустера показался членом правления шайки «Черная рука». Имея в своем распоряжении любое время, злосчастный Сальваторе избрал именно этот момент для изложения своей просьбы.
— Вон! — взревел мистер Брустер. — Я не вызывал официанта!
Арчи, оглушенный катастрофой, опомнился в достаточной степени, чтобы поспешить на защиту. Как-никак именно он спровоцировал Сальваторе явиться сюда, и, как горячо Арчи ни желал, чтобы тот избрал для своих деловых переговоров более благоприятную минуту, он чувствовал себя обязанным поддержать
— Да послушайте! Секундочку! — сказал он. — Вы не совсем поняли. Собственно говоря, этот типчик, между прочим, угнетаем и попираем и что еще там, и я рекомендовал ему перехватить вас и произнести несколько точно выбранных слов. Разумеется, если вы предпочтете… в какой-нибудь другой раз…
Но мистеру Брустеру не было дано отложить беседу. Не успел он набрать воздуха в грудь, как Сальваторе заговорил. Он был сильным настойчивым собеседником, которого нелегко перебить, и миновала почти минута, прежде чем мистеру Брустеру удалось вставить хоть слово. Но тогда он не потратил это слово зря. Хотя он не был полиглотом, но все-таки разобрал, что официант недоволен условиями в его отеле, а мистер Брустер, как уже намекалось, не тратил времени на тех, кто выступал с критикой «Космополиса».
— Уволен! — сказал мистер Брустер.
— Но послушайте! — запротестовал Арчи. Сальваторе произнес что-то вроде цитаты из Данте.
— Уволен! — категорично повторил мистер Брустер. — И жалею только, — добавил он, злобно взирая на зятя, — что не могу уволить и вас.
— Ну, — сказал профессор Бинстед весело, нарушая угрюмую тишину, которая воцарилась в комнате вслед за упомянутой вспышкой мистера Брустера, — если вы дадите мне мой чек, Брустер, я, пожалуй, пойду. Две тысячи триста долларов. Открытым чеком, пожалуйста. Тогда я успею забежать в банк за углом и получить деньги до обеда. Чудесно!
Глава 12
Ясные глаза — и мошка
«Эрмитаж» (бесподобные виды, великолепная кухня, Дэниел Брустер, владелец) был живописным летним отелем в зеленом сердце гор, построенным тестем Арчи вскоре после того, как он стал собственником «Космополиса». Мистер Брустер редко бывал там, предпочитая сосредоточиваться на Нью-Йорке, так что Арчи и Люсиль, завтракавшим в полной воздуха столовой дней через десять после событий, описанных в предыдущей главе, приходилось довольствоваться лишь двумя из обещанных приманок. За окном с их стороны открывался порядочный ломоть бесподобного вида; некоторые образчики великолепной кухни уже стояли на их столике, а тот факт, что взгляд тщетно разыскивал бы Дэниела Брустера, владельца, не вызывал — во всяком случае, у Арчи — ощущения невосполнимой утраты. Нет, он переносил его мужественно и даже с энтузиазмом. По мнению Арчи, этому месту для того, чтобы окончательно стать земным раем, требовалось лишь одно — чтобы мистер Брустер находился от него на расстоянии около сорока семи миль.
В «Эрмитаж» они приехали по предложению Люсиль. Мистер Брустер вообще мало походил на солнечный луч, но в дни, последовавшие за инцидентом с Понго, он столь угрюмо взирал на мир и особенно на своего зятя, что, по мнению Люсиль, ему и Арчи следовало на время расстаться — точка зрения, с которой ее супруг от души согласился. Он блаженствовал в «Эрмитаже» и теперь поглядывал на вечные горы с теплой благожелательностью здорового мужчины в процессе отличного завтрака.
— День опять будет лучше некуда, — заметил он, созерцая умытый росою ландшафт и клочья утреннего тумана, уносившиеся с ветерком, будто легкие клубы дыма. — Как раз такой день, когда тебе следует быть здесь.