Несокрушимый Друид Режущей Песни
Шрифт:
Он взял со стола пробку, поместил ее в сосуд и потряс его. Я смотрела, а он поднял сосуд и внимательно смотрел. Зелье шипело, пузырьки попали, и цвет стал ярко-желтым.
Зак глядел на сосуд, а потом до смешного медленно перевел взгляд на мой живот.
— Блин, — прошептал он.
— Что? Что такое?
Он едва меня слышал.
— Я хотел вычеркнуть вариант… у тебя были перепады настроения…
— Не было.
— …переживала без причины…
— Когда я…
— …недавнее отвращение к определенной
Я открыла рот, но вспомнила, как не смогла выпить виски.
— …и тошнота. Но не другие симптомы?
— Симптомы?
Он прижал свободную ладонь к лицу, тихо и долго ругался.
— Зак! — заорала я.
Он опустил руку и поднял сосуд.
— Это алхимический тест на беременность. Желтый — это позитивный.
Он говорил нейтральным тоном. Я моргнула, гадая, не ослышалась ли.
— Сейбер, ты беременна.
— Нет. Мы защищались. Единственный раз…
Я умолкла. Два месяца назад в «Вороне и Молоте», в ночь, когда я столкнулась с Рикром, и мы бились с ним в перекрестке. Мои месячные всегда были нерегулярными, и я не заметила, что их не было. Я могла быть беременна и не подозревать этого?
Я прижала ладони к животу, не зная, ощущался ли он иначе. Это было ненастоящим. Это не ощущалось настоящим.
Слезы вдруг потоком полились по моим щекам.
— Зак, — выдохнула я, слепо потянулась к нему.
Он прижал меня к груди, крепко сжал.
— Сейбер…
— Я не готова, — я уткнулась лицом в его плечо, паника вспыхнула во мне. — Зак, я не готова.
Он удивил меня, подняв на руки. Я пыталась успокоиться, а он вынес меня за дверь. Его широкие шаги несли нас по траве, луг тянулся перед нами, окруженный вершинами гор.
— Посмотри на это, Сейбер, — его голос был низким, хриплым. — Разве есть место лучше, чтобы начать семью?
— Семью, — прошептала я.
— Ты готова. Ты будешь любящей, заботливой, сильной матерью. И, — его голос дрогнул, — я тоже буду стараться.
Я повернулась в его руках, мои глаза расширились. Мы глядели друг на друга, паника умерла во мне, что-то другое наполнило меня, теплое, трепещущее и немного пугающее. Мне не нужно было спрашивать, хотел ли он. Я это видела. Я это чувствовала.
Для нас было рано начинать семью. Мы с Заком еще во многом не разобрались, не выполнили много работы — не только друг с другом, но и в себе. Я стала пару недель назад ходить к терапевту, одобренному мификами, его советовал Феликс. Мне нужно было исцелиться, многому научиться, многое забыть, и я редко думала о семье. Я боялась, что никогда не буду достаточно хорошей и целой, чтобы быть матерью.
Теперь случай или нечто большее требовал, чтобы я столкнулась с тем страхом раньше, а не позже.
— Порой я думаю, что судьба издевается над нами, — буркнула я.
Зеленые
— Судьба тут ни при чем, Сейбер. Выбор сильнее судьбы. Мой, твой, Аконита, Рут, твоих родителей. Их выбор привел нас сюда — и наш выбор.
Я прижала нежно ладонь к своему животу. Там росла жизнь. Наш ребенок. Наш малыш.
Обвив руками его шею, я поцеловала его. Он прижал меня к себе, наши рты двигались вместе. Мое сердце было переполнено в груди, и для скрежета клинков во мне не осталось места.
Через минуты мы были в спальне, и он снимал одежду, которую я только натянула. Я сняла его футболку через голову, бросила в сторону, он склонился надо мной, поймав коленями мои бедра. Жар в его глазах горел яростной властью, он провел пальцами по моему животу.
Я притянула его к себе.
* * *
Утро пронеслось, мы с Заком провели первую часть в постели, а потом ходили по лугу, держась за руки, говоря о будущем. Строя планы. Давая обещания.
Тут все началось с нашей встречи в детстве. Мы начнем семью в том же месте, и мы беспощадно уничтожим всех, кто будет угрожать нашему ребенку или нам.
Светило полуденное солнце, не пуская прохладу осени. Зак пропал в мастерской, убирал массив, который бросил ранее, а я ходила среди высокой травы. Нам нужно было многое сделать, подготовиться в грядущие месяцы, но я не могла заставить себя спешить.
Я перечисляла в уме все, что мне нужно было сделать, начиная с визита к целителю гильдии, пока шла к большому дубу. Прижимая ладонь к животу, я села на качели. Я была так потрясена, но теперь было легко представить малыша с темными волосами на этих качелях, смех на лугу впервые за почти двадцать лет.
Я мягко покачивалась, задумавшись с улыбкой на губах, когда слабый шепот холодного воздуха задел меня — холод отличался от сентябрьской погоды. Мои пятки задели траву, я остановила качели.
Я вытянула чувства, искала в тихой энергии луга и гор.
Холод зимы снова мягко задел меня.
В двадцати футах за лугом бледный силуэт двигался в лесу — белоснежная сова летела, раскрыв крылья. Она опустилась на ветку на краю леса, пристально смотрела на меня.
Смотрела лазурными глазами.
Я вскочила с качели, колотящееся сердце застряло в горле. Во второй раз за сегодня слово «невозможно» крутилось в моей голове, заглушая все мысли.
— Рикр? — прошептала я.
Сердце грохотало, считая проносящиеся секунды.
Голубка.
Я резко вдохнула от знакомого голоса в голове. Я каждый день думала, что с ним случилось, решила, что и не узнаю. Почему он вернулся? Почему был тут?
Я прижала ладони к животу, защищая. Он прибыл для мести?
Не бойся, голубка. Я не желаю вреда.