Несостоявшаяся свадьба
Шрифт:
— Возьми свои деньги, — прохрипел Карл. Все-таки и ему досталось от старика.
Билл сразу узнал мятый конверт, который Карл держал в руке. Около двух месяцев прошло со дня его свидания с Карлом, когда Билл, уходя, оставил ему деньги. С тех пор он неоднократно возвращался в мыслях к тем событиям, гадая, сработал ли его план и достаточно ли оказалось десяти тысяч, чтобы удерживать Карла на расстоянии. Если так, то это ничтожная плата за грандиозный шатер, воздвигнутый сейчас в его дворе.
— Ты меня не купишь!
«Купить
— По-моему, мы заключили полюбовную сделку.
— Вот когда я сломаю твою шею, это и будет полюбовная сделка. Я придержал у себя твои вонючие деньги, чтобы показать Хоуп, из какого дерьма слеплен ее папаша. Я не уйду, пока не увижусь с ней.
— Не вынуждай меня звонить в полицию.
— А мне наплевать! Ничто меня не остановит. Твоя дочка меня любит, и я заслужил ее любовь. И имею на нее право. Если ты все-таки затолкаешь ее под венец, если ты вынудишь ее изменить мне ради дерьмового счета в банке, кончится это для нее очень плохо.
— Не смей угрожать нам!
— Кто угрожает? Я? Я только возвращаю тебе твое же дерьмо!
Он швырнул конверт Биллу прямо в лицо. Тот инстинктивно отшатнулся. Конверт упал на пол.
Билл смотрел в глаза мужчины, который много раз занимался любовью с его дочерью, и видел в его глазах только ненависть. Как он мог любить Хоуп, если так ненавидел ее отца и все, что ее окружает, все, к чему она привыкла с младенчества? Нет, тут не любовь, а какое-то иное, сложное, непонятное и страшное чувство. Сам же Билл возненавидел любовника дочери еще заочно, с того момента, как до него только дошли слухи об их связи. И ему было безумно горько осознавать, что дочь, отдавая мерзавцу свое тело, еще и делилась с ним секретами семьи, предавая отца.
Он услышал стук каблучков у себя за спиной. Аделаида, встревоженная задержкой, спешила в холл. Предчувствуя грядущий допрос с пристрастием, Билл впал в отчаяние, но в последний момент фортуна улыбнулась ему. Сделав свое черное дело и избавившись от «проклятых» денег, мерзкий португалец отступил, видимо посчитав свою миссию выполненной, и тем самым позволил Биллу захлопнуть дверь перед его носом.
При приближении Аделаиды Билл носком замшевого ботинка украдкой затолкнул конверт с деньгами под тумбочку у входа и обернулся к жене.
— Кто это был? — поинтересовалась Аделаида.
— Никто… Мне просто показалось… — неубедительно солгал Билл и отер пот со лба.
— Пожалуйста, Джек, побудь со мной хоть минуту. — Пенелопа схватила его за руку.
— Прекрати. — Джек встревоженно огляделся по сторонам, не заметил ли кто этот ее жест и дикий взгляд, каким она уставилась на него.
К счастью, вечер выдался холодный, и посетители клуба предпочли находиться в помещении. Они толпились у бара,
На продуваемой ветром веранде было пустынно.
— Ты не можешь так просто уйти. Я пыталась связаться с тобой бог знает сколько раз, а ты так и не перезвонил мне.
— Пенни, прекрати, — повторил он снова. — У нас все кончено. Я женюсь.
Ее притязания отдавали пародией на фильм «Роковое влечение», и только не хватало, чтобы она устроила ему сейчас сцену. Их кратковременная связь — если так ее можно назвать — мало кому была известна, и он предпочел бы сохранить это положение.
— Что было, То прошло, хотя ты мне по-прежнему дорога, поверь. Я сожалею, что причиняю тебе боль, но я люблю твою сестру, и тут ничего не поделаешь. Не создавай лишних осложнений ни мне, ни себе.
— Как ты можешь любить ее? Ты что, ослеп и не видишь, что тебя просто-напросто используют?
Ее глаза были полны слез, губы дрожали. Ему пришлось обнять ее за плечи, чтобы хоть немного успокоить.
— Неужели ты до сих пор не понял, как сильно я люблю тебя? Я буду для тебя всем… и буду верна тебе до самой смерти. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив, все, что ты заслуживаешь…
— Я, конечно, польщен… — Джек с трудом подбирал нужные слова.
Он никак не ожидал от нее такого взрыва. Не откликаясь на ее бесконечные звонки и послания, Джек рассчитывал, что проблема рассосется сама собой. Он был наивен и глуп. Ему следовало учесть степень ее привязанности к нему и давным-давно принять меры.
— Не гони меня, — настойчиво продолжала Пенелопа. — Я обещаю, что ты не пожалеешь, вернувшись ко мне. Разве тебе не было со мной хорошо? Разве я не доставляла тебе удовольствие? Скажи мне, что ты хочешь, и я это сделаю.
Что он мог на это ответить? В его мозгу возникали лишь какие-то обрывки вежливых фраз, а надо было бы попросту резко и определенно заявить, что он не намерен впредь иметь с ней дело, и если бы она не была сестрой Хоуп, он был бы счастлив вообще больше с ней не общаться.
— Мы опоздали с этим разговором. Наш поезд ушел, — наконец нашелся Джек. — Через двадцать четыре часа мы с Хоуп станем мужем и женой.
Джек надеялся, что небольшая смена тактики прольет бальзам на ее душевную рану, и то, что он притворится огорченным, как-то утешит ее.
— Значит, дело только в этом? В том, что твоя свадьба на носу? — оживилась Пенелопа.
— Пенни… — Он старался не выплеснуть наружу свое раздражение. — Наши отношения не могут продолжаться. Ты найдешь кого-то другого, достойного тебя. Ты замечательная девушка и заслуживаешь, чтобы мужчина боготворил тебя.
— Она всегда одерживала надо мной верх! — воскликнула Пенелопа. — Но я не позволю ей это сделать снова. Если мы любим друг друга, то должны быть вместе. Скажи ей, Джек. Скажи сам, или скажу я!