Несостоявшийся император. Александр Михайлович
Шрифт:
Эти мероприятия вызвали перегрузку в 800 тонн. Посему с крейсера пришлось снять две 152-мм пушки, часть боекомплекта и другое оборудование. Всё это было погружено на специальный пароход, отправленный заранее во Владивосток.
Вместе с цесаревичем в путешествие отправился и его брат Георгий. Свитой руководил генерал свиты Его Величества Барятинский. Компанию Николаю должны были составлять молодые гвардейские офицеры князья Оболенский и Кочубей и лейб-гусар Волков. Летописцем в свиту был зачислен князь Ухтомский. Позже он издаст книгу с описанием путешествия наследника. Увы, это была лишь пародийная летопись путешествия, к тому
Николай со свитой выехали из Гатчины 23 октября 1890 г. и по железной дороге через Вену доехали до Триеста. Александр III решил не мучить сына путешествием по северным морям. И действительно, по пути от Плимута до Мальты крейсер выдержал сильный шторм, который и смыл все дорогие носовые украшения.
26 октября Николай со свитой сели в Триесте на крейсер и отправились в Пирей в гости к греческому королю Георгу I и его жене Ольге. В Пирее к путешественникам присоединился двоюродный брат Николая греческий принц Георгий. 7 ноября «Память Азова» покинул Пирей и через три дня прибыл в Порт-Саид. Затем по Суэцкому каналу крейсер дошёл до Исмаилии. Там Николая приветствовал хедив (правитель) Египта Хусейн. Три недели царевич провёл в Каире и в путешествии по Нилу.
Думаю, нет нужды перечислять достопримечательности, которые посетил царевич, встречи, обеды и т.д. Это всё прекрасно описано у Ухтомского. Зато более весёлая сторона путешествия совсем выпала из «Жития Высочайших путешественников». Вот, к примеру, как описал Николай посещение русского консула в Луксоре. Консулом были наняты восточные танцовщицы. Николай и компания напоили их, и «они разделись и проделывали всё в костюме Евы. Давно мы так не катались со смеху, при виде этих тёмных тел, которые набросились на Пупи [брата Георгия]. Одна окончательно присосалась к нему, так что только палками мы его освободили от неё».
Из Исмаилии «Память Азова» проследовал в Аден, а оттуда — в Бомбей. В Индии у великого князя Георгия Александровича обнаружили заболевание чахоткой (туберкулёзом). Отец приказал ему срочно вернуться в Россию на крейсере «Адмирал Корнилов».
Ники был несказанно рад видеть Сандро и его брата. Первыми, естественно, нанесли визит на «Память Азова» братья Михайловичи. Загорелый Сандро с трёхнедельной бородой выглядел как туземец, что очень веселило цесаревича. Весёлая компания гуляла на крейсере до утра. На следующий день, 9 февраля, Ники посетил «Тамару». Многочисленные охотничьи трофеи, картинно разбросанные по яхте, и рассказы братьев привели наследника в восторг.
— Моя поездка бессмысленна, — сокрушался Ники, — дворцы и генералы одинаковы во всём мире, а это единственное, что мне показывают. Я с одинаковым успехом мог бы остаться дома.
Опять гуляли до утра. Тишина тропической ночи лишь изредка нарушалась криками испуганных обезьян, периодически сменяясь пением хора из матросов «Памяти Азова». Лишь под утро Михайловичи доставили на крейсер пьяного в стельку племянника.
12 февраля 1891 г. «Память Азова», «Владимир Мономах» и яхта «Тамара» подняли якоря и покинули Коломбо. Несколько часов они шли вместе, а затем крейсера взяли курс на Сингапур, а яхта свернула на север и пошла к порту Гутикорин (сейчас Гуттуччери) на восточном берегу Индии.
5 марта братья Михайловичи прибыли в Калькутту. Вице-король Индии лорд Лансдоун приветствовал братьев на лестнице своего роскошного дворца. В Калькутте путешественники посетили огромный
Ранним утром 2 апреля братья охотились на антилоп поблизости от города Джодпур. Внезапно их догнал почтовый служащий с телеграммой из Харькова, в которой говорилось о тяжёлой болезни матери. Вечером пришла новая телеграмма, извещавшая о смерти великой княгини Ольги Фёдоровны.
Вице-король приказал предоставить русским путешественникам экстренный поезд, на котором они 4 апреля прибыли в Бомбей.
Братья Михайловичи не стали ждать «Тамару», а если на рейсовый пароход, которых доставил их в итальянский порт Бриндизи. Далее они ехали поездом через Венецию, Вену, Краков и Варшаву и 25 апреля благополучно прибыли в Петербург.
Яхта «Тамара» 28 апреля бросила якорь у здания Севастопольского яхт-клуба. Заканчивая рассказ о путешествии Александра Михайловича в южных странах, хочется сказать пару слов и о дальнейшей судьбе яхты. В июне 1913 г. уже порядком износившуюся «Тамару» Александр Михайлович продал за приличную цену Морскому ведомству. Яхта была переименована в «Колхиду» и вошла в состав Черноморского флота. «Колхида» в основном использовалась как посыльное судно и стационер в Константинополе. В конце 1917 г. революционные матросы отправились на «Колхиде» в Ростов-на-Дону. Там на яхте содержались захваченные «контрреволюционеры», производились пытки и казни.
В апреле 1919 г. «Колхида», переименованная в «Пернач», вошла в состав белого флота. Её вооружили тремя 75/50-мм пушками Кане. В феврале, а по другим сведениям в марте 1920 г. «Пернач» затонул у мыса Кара-Бурун (Болгария).
В 60-е гг. XX в. корпус яхты был взорван болгарским капитаном Боцаневским, занимавшимся сбором цветных металлов с погибших кораблей. Ряд предметов, поднятых с яхты, экспонируется в Военно-морском музее Варны.
Замечу, что не один Александр Михайлович продавал свою изношенную яхту государству. Уже упомянутый Георгий Максимилианович, герцог Лейхтенбергский, в марте 1900 г. продал свою яхту «Роксана» корпусу пограничной стражи.
Проще всего семейству Романовых было с императорскими яхтами, которых во второй половине XIX в. построили аж шестнадцать штук, причём, речь идёт только о больших паровых яхтах. Все они строились за счёт казны, и на них служили моряки срочной службы. Стоили императорские яхты крайне дорого. Так, яхта «Полярная Звезда», спущенная в 1890 г., обошлась казне во столько же, во сколько и строительство крейсера «Память Азова», включая артиллерию. А яхта «Штандарт» обошлась почти в два раза дороже. Любопытно, что обе яхты в 1961 г. были обращены в мишени для испытаний противокорабельных ракет.
Глава 7
ДЕЛА ФЛОТСКИЕ И СЕМЕЙНЫЕ
По прибытии в Петербург Александр Михайлович поселился в Михайловском дворце, который по-прежнему оставался в трауре. Великий князь Михаил Николаевич бесцельно бродил из комнаты в комнату, часами в безмолвии сидел, куря одну за другой толстые сигары и пристально глядя вдоль длинных полуосвещённых коридоров, как бы в ожидании услышать оттуда ласковый голос жены, который бы напомнил ему, что нельзя курить в гостиной. В разговорах с Сандро он несколько раз упрекал сына Михаила: «Это его женитьба обострила болезнь матери».