Несовершенный
Шрифт:
Мои губы приоткрываются, и я изо всех сил стараюсь не оглядываться на баристу, который, без сомнения, наблюдает за нами.
— Ты хочешь этого, Джулс, — уточняет Мейсон.
Да. Я хочу, чтобы он прикасался ко мне, обнимал и заставлял чувствовать себя живой.
Почему это так трудно? Это мои эмоции, вот почему. Поэзия жизни. Втянув меня, а затем выдернув из нее.
— Джулс? — спрашивает он, подталкивая меня, и я уступаю своему желанию. Потому что если буду отрицать это, если я отрину его, то могу потерять
Я киваю, и он кладет руку мне на поясницу, уводя от стойки к пиджаку и кофе, который я оставила на столе.
Когда я надеваю пиджак, пытаясь успокоиться и перестать делать из мухи слона, Мейсон наклоняется вперед и шепчет в изгиб моей шеи.
— Я не знаю, чего хочу, кроме того, что хочу тебя… в своей постели.… каждую ночь.
Меня прошибает пот и внизу все сжимается, когда я слышу его слова. Волна облегчения и возбуждения захлестывают меня. Он берет пиджак из моих рук и помогает надеть его, а затем смотрит мне в глаза.
— Ты этого хочешь? — спрашивает он.
Да, мне кажется, я хочу чего-то большего.
Я не знаю, как их разделить. Отношения против того, чтобы просто кого-то трахнуть.
Для меня это будет проблемой, я это знаю, но в данный момент не могу сказать об этом Мейсону. Если скажу, то потеряю его.
На мгновение между нами повисает тишина, ощущается жар и как будто замедляется время, и в моей голове вертится мысль, чем все это может закончится.
Он меня раздавит. Оставит разбитой, когда закончит со мной.
Но он не первый, и во мне не так уж много осталось того, что может сломаться больше, чем уже сломано.
Я слегка улыбаюсь и киваю, чувствуя, как будто исполняется последнее желание перед смертью.
— Да, — подтверждаю я, не отрываясь от его серых глаз, — Я тоже этого хочу.
Он не знает правды, а я слишком труслива, чтобы сказать ему.
В этот момент я решила свою судьбу. Я знаю, что это так.
Если бы только я этого не сказала. Если бы только могла уйти.
Глава 17
Мейсон
Нельзя сказать, что правильно, а что неправильно,
Ведь линии размыты, все сведено на нет.
Осталась лишь та ложь, которую построил сам я.
Остался я один под гнетом той вины.
Она нервничает и волнуется, но молчит. Моя машина — единственная на этом уровне в гараже. Мы идем нога в ногу, моя рука все еще лежит на ее пояснице. Я не отпущу ее, пока она не окажется в моей машине. Она на грани бегства, но я, черт побери, этого не допущу.
Джулс должна знать, что принадлежит мне. Она хочет это скрывать, да и пожалуйста. Но
Я дам ей все, что она пожелает, потому что сам этого хочу. Я желаю видеть ее улыбку, слышать смех, который привлек меня к ней. И сделаю все, что смогу, чтобы загладить свою вину.
А взамен она отдаст мне всю себя.
Я начинаю открывать пассажирскую дверь своей машины, но потом останавливаюсь и захлопываю ее, прежде чем Джулс успевает проскользнуть внутрь.
Мой член твердый, кровь горячая. Я бросаю взгляд на Джулс, и на ее широко распахнутые глаза. Это те же самые глаза, которыми я любовался весь день. Но в ее голубых глазах нет и намека на улыбку, только беспокойство и желание отказать.
Справа от моей машины, там, где вход, стоит большой цементный столб. Он квадратной формы и шириной около метра. Если бы кто-то подъехал, он бы нас заблокировал. Всего лишь мгновение, но шансы, что кто-то придет сюда в такое время, невелики, и стоит рискнуть, исправить это дерьмо.
Я снимаю пиджак и веду ее к передней части машины, где мы будем скрыты от посторонних глаз. Хотя Джулс идет неуверенно, все же обгоняет меня, оглядываюсь через плечо, и, без сомнения, гадая, что, черт возьми, происходит.
— Мейсон?
Я слышу неуверенность в ее голосе, когда ее задница ударяется о машину.
Хватаю ее за бедра и толкаю назад, прижимая к себе и впиваясь губами в ее губы. Она вскидывает руки к моей груди, сначала отталкивая меня, застигнутая врасплох внезапной сменой планов, а затем медленно поднимается вверх по моей шее. Она поддается мне, двигая руками к моему затылку, притягивая меня к себе.
Хорошая девочка. Моя умница. Женщина, которая нуждается во мне, и мне чертовски нужно загладить свою вину перед ней.
Я прерываю пылкий поцелуй, ее тяжело дышащая грудь касается моей снова и снова, пока я смотрю на нее сверху вниз.
— Будь добра, не шуми.
Джулс кивает, ее дыхание все еще учащенное. Я снова прижимаюсь к ее губам, и она издает стон мне в рот, но прежде чем успевает заглушить его, я сжимаю ее волосы в кулак и оттягиваю назад, хватая за бедра и переворачивая так, что ее грудь прижимается к металлу.
— Подставь свою задницу, — говорю я ей грубо, поглаживая член через штаны и выглядывая из-за колонны.
Никого не видно, и мне чертовски нужно, чтобы ее тугая киска кончила на мой член.
Джулс всхлипывает, когда я притягиваю ее голову за волосы и целую в шею. Дергает бедрами, и ее горячая киска касается моего члена, дразня меня.
Я быстро расстегиваю штаны и вытаскиваю свой толстый член, поглаживая его, а затем, наконец, отпускаю ее. Она ахает, собираясь с духом и глядя через свое хрупкое плечо великолепными голубыми глазами, полными похоти… и доверия.