Несовместимость
Шрифт:
С родным сыном, как он думал.
С трепетом и благоговением наблюдал, как меняется фигура Анюты, мечтал, как будет гулять с коляской, а потом и учить мальчика всему, что знает и умеет сам. И как у него перехватило дыхание, когда на выписке медсестра вручила ему кряхтящий кулёк.
В этот момент, прервав его воспоминания, в дверь кабинета с каким-то неотложным вопросом сунулся второй зам. И Егор Андреевич так на него рыкнул, что тот мгновенно испарился.
Весь офис замер в ожидании неминуемой бури. Сотрудники перемещались короткими перебежками
Но был благодарен, что его никто не беспокоил.
Надо было пережить первую волну. Переболеть, стерпеть, справится с сокрушающим желанием помчаться домой и вытрясти из жены всю подноготную.
Он бы и помчался, да понимал, что в этом состоянии способен вытрясти не столько правду, сколько душу. И до покаяния Аня может просто не дотянуть.
«Всё потом, - бормотал он себе под нос. – Потом посмотрю ей в глаза, потом спрошу – как ей жилось в обмане? Как спалось сразу с двумя… А сейчас пусть скорее уносит ноги!»
Он не сомневался, что стоит Леониду озвучить приказ хозяина, как Анна тут же созвонится с Дивиным.
Да, он выяснил имя мужика с фотографии – тот самый, первый Ани. Михаил Дивин, о котором она рассказала лишь то, что тот сделал её женщиной и жестоко над ней посмеялся. Из-за него она бросила институт, не доучившись полтора года. Из-за него покинула Питер. Город, который, по словам Ани, сначала полюбила всей душой, а потом возненавидела вместе с Дивиным.
Видимо, возненавидела только на словах…
В какой-то момент Горин замер – а почему бы не пообщаться с этим Михаилом? Ясен пень, тот немедленно примчится на подмогу, стоит Анне сообщить, что её выставляют из дома.
С женой он говорить не станет, а вот с её любовником…
И Горин сорвался к машине.
Долетел до посёлка, чудом никого не задев и только благодаря ангелу-хранителю не убившись сам. Сто грамм коньяку, помноженные на эмоциональный шторм, напрочь отключили чувство самосохранения.
Но господь уберёг.
Единственный аварийный момент – уже на повороте к посёлку Егор едва не столкнул своим автомобилем в кювет какое-то корыто. Но тот водила сумел вывернуться, машины разъехались в десяти сантиметрах друг от друга.
«Ездят, не пойми как!» - выругался Горин, и только прибавил газу.
Всё равно не успел – Анна уже уехала.
«Как я и думал, любовничек быстро её подобрал. Часа не прошло, а он тут как тут… На вертолёте домчал? Или, - от этой мысли внутри разлился холод. – Неужели они встречались прямо здесь, у меня под носом? Нет, а что? Снял или купил дом поблизости и… Дрянь!!!»
Он бесился до вечера, заливая горе всем подряд, что нашлось в баре. Пил и негодовал, то жалея себя, то злясь на неверную жену, пока измотанный алкоголем и нервотрёпкой организм не ушёл в отключку.
Пережив на следующий день жестокое похмелье, Егор с горячительным завязал.
Да, жена оказалась «и не друг, и не враг, а так…». Но это не повод рушить своё собственное здоровье.
Он опомнился, стиснул зубы и попытался жить дальше.
Первым делом он приказал вынести из дома всё, что напоминало о жене и несостоявшемся сыне. И параллельно напряг юристов – развод ему нужен был вчера, как и иск об оспаривании отцовства.
Но полностью отвлечься не получалось – слишком много было совместных воспоминаний, слишком свежа рана от предательства.
Мать появилась только через неделю, словно давала сыну возможность переболеть в одиночку.
Появилась без предупреждения. И не одна, а…
Егор глазам не поверил – Талова! Беременная, причём.
Нехорошее предчувствие рассерженной кошкой заворочалось в груди.
– Какими судьбами? Мама, мне как бы не до гостей.
– И тебе здравствуй, - невозмутимо ответила та. – Проходи, Олёночка! Егор, что ты, как невоспитанный мужлан? Помоги девушке раздеться, проводи в гостиную. И прикажи принести нам чаю и закусок. На улице морозно…
«Морозно, - кольнуло в голове. – Как там Ан… А-а-а!!! Когда же я о ней забуду?!»
Он на автопилоте помог гостье снять шубку и машинально предложил ей руку.
– Господи, наконец-то! – Римма Евгеньевна театральным жестом промокнула уголки абсолютно сухих глаз носовым платком. – Наконец-то вы вместе! Дети, дайте я вас обниму!
– Мама, ты о чём? – недоумевающе пробормотал Егор и попытался отстраниться.
Не вышло – матушка сгребла его одной рукой , а второй притянула Олёну. И та – что за бред? – в свою очередь приникла к его груди.
Ну не воевать же ему с собственной матерью и беременной женщиной?
Пришлось потерпеть.
– Как – о чём? Об этом, - родительница показала на живот Таловой. – Хищница из провинции отправилась туда, где ей самое место, и теперь вам с Олёнушкой ничто не мешает воссоединиться. Мой родной, - Римма Евгеньевна выделила это голосом, - внук должен родиться в полной семье!
– Какой внук? – Егору казалось, что он находится в центре какой-то импровизации или постановки.
– На, читай, - И мать всунула ему в руки лист бумаги. – Вероятность отцовства 99,99%! Олёна носит твоего сына, Егор. Настоящего!
Он пробежал глазами заключение и перевёл растерянный взгляд на беременную женщину, потом на мать.
– Ты же утверждала, что тест по крови неточный?
– Мне пришлось сделать тест по крови, чтобы убедить одного Фому Неверующего. А когда мальчик появится на свет, мы проведём ещё одно исследование – для закрепления результата, так сказать. Чтобы ни у кого и тени сомнений не осталось! Сама-то я уверена, что этот ребёнок – истинный Горин!
– Олёна, что ты молчишь? Откуда?!
– Так это… Помнишь, на корпоративе ты пролил на меня шампанское и проводил в туалет, чтобы я замыла пятно. А там… Ты был напорист и неотразим, я не смогла устоять, - прошептала Талова. – Прости!