Несовместимые. Книга 1
Шрифт:
Дэвис накрыл своими большими и теплыми ладонями мои щеки и снова вынудил смотреть в его глаза. Теперь я хочу в них смотреть неотрывно. Теперь у него такой теплый и снисходительный взгляд, как и должен быть у этих налитых золотом глаз.
— Страх исчезнет, когда ты начнешь делать то, что боишься делать. Не думай о нем, как и я. Живи так, как будто завтра умрешь. Если у тебя что-то болит, молчи. Иначе ударят именно туда. Если ты чувствуешь, что страх одолевает тебя даже тогда, когда не думаешь о нем, шагай, подняв голову.
Я, затаив дыхание, слушала его, не упуская ни одного слова из внимания. Сейчас Эдвард учит меня тому, чему учил сам себя когда-то. Его слова каким-то образом влияли на меня. Наполняли мою кровь уверенностью, что теперь текла по моим жилам и подпитывала сердце. Он внушал мне эти слова. Бил татуировкой в мозгах.
— Чего ты боишься больше всего, Элла? — шепотом спросил он.
Я с усилием сглотнула.
— Потерять семью. Всю, — так же шепотом проговорила я.
И я сказала это, признавшись тому, кому не должна говорить.
— Если ты не будешь учиться на словах, то мне придется каждый день приводить тебя в клинику. Приводить к отцу и брату и заставлять смотреть на то, как я заряжаю пистолет у их виска. Тогда мне придется так жестоко дрессировать тебя. Не учить, Элла, а уже дрессировать. Это разные понятия?
Я кивнула.
Да. Дрессировать, как животного. Быть дрессированным — это беспрекословно слушаться и делать то, что хочет хозяин. Учить, как ученика, помогать. Учиться — это познавать и достигать каких-то целей. Лучше осознанно идти на это и знать, что я хочу. А не быть марионеткой в руках беспощадного Эдварда Дэвиса.
Напряженная обстановка стихла. Будто ничего не было, Эдвард снова сел на свое место, а я на свое, вытирая слезы дрожащими пальцами.
— Я пережил эмоциональное потрясение, — раздался голос Джона и его облегченный выдох. — Вы как два бушующих огня сейчас пытались обжечь друг друга, но безуспешно.
— Два огня всегда приходят к компромиссу — они объединяются, — проговорил Эдвард.
— Тогда я объединяюсь с Вами, — ровно сказала я. — Когда много грязи вокруг, можно хотя бы убрать половину, чтобы все казалось чище. Даже в вашем мире это работает, и вы сами этого хотите.
— Эдвард прополоскал твои мозги, — усмехнулся Джон.
— Закрой пасть, Смит, — рыкнул Эдвард на друга.
Тот поднял свои руки в знаке капитуляции, но все еще сдерживая смех.
— Итак, — Дэвис надавил на переносицу. — Ты будешь являться незаконнорождённой дочерью Дженовезе. Детей у него нет вообще.
— Тогда на кого он написал завещание? — поинтересовалась я.
— Угадай, — усмехнулся он.
— На Клауса Патерсена, — сказал за меня Джон.
— Как вы об этом узнали? — расширила я глаза от удивления.
— Крысы есть у всех, — уточнил Смит. — Даже Эдварду приходится проверять своих людей каждый день на верность.
— Как? — ужаснулась я.
— Тебе
Я нахмурилась от того, как он меня назвал. Но сейчас не время для шуточных споров. Все более, чем серьезно.
— Далее, — выдохнул Эдвард. — Это завещание заменят на новое, где будет твое имя. Новое имя для этого мира, как ты называешь. Джен Дженовезе.
— Имя своей доченьки связал с фамилией. Как же тебя любит папочка, — начал сюсюкаться Джон.
— Заканчивай, придурок, — огрызнулся Дэвис и снова надавил на переносицу, зажмуривая глаза.
Кажется, у него болит голова.
— А как же почерк? — поинтересовалась я.
— Смотри-ка, следит за всеми тонкостями, — усмехнулся Смит. — Ничего сверхъестественного. Просто специальным методом мы уберем оттуда имя Клаус Патерсен и вставим твое его почерком. Есть масса штук, которые нам в этом помогут.
— Я поняла, — закатила я глаза, — но хватит говорить со мной, как с ребенком.
— Дженнифер не было в Нью-Йорке с рождения. Либорио отправил ее вместе с любовницей во Францию. Там ты прожила до двадцати трех и вот вернулась, чтобы проведать папочку, по которому так скучала, а он при смерти. Это твоя легенда. А как ты жила во Франции придумывай как хочешь.
— Я же не выгляжу на такой возраст.
— Мы не только ненужное имя из завещания можем убрать, но и старушку из тебя способны сделать, — снова вставил свое Джон.
— Да, над внешностью надо поработать. Больше макияжа, другая прическа, одежда, стиль в общем — и ты уже не Элла. Внешне, — добавил Эдвард, намекая на то, что мой характер меняется сложнее даже для обычной роли.
Я кивнула, улавливая его мысль.
— Все, самое главное разобрали. Завтра купишь все необходимое. Эльвира тебе поможет с вашим этим шопингом.
— Да, она со вкусом, — с удовольствием проговорил Джон и облизнулся.
Эдвард уставился на него с осуждающим, и в то же время гневным взглядом. Тот тут же угомонился. Джон Смит сходит с ума по Эльвире Дэвис?
— Вот. — Эдвард кинул на стол толстый конверт. — Там деньги.
— Я могу снять свои, — протестовала я.
— Элла, — он потер свое лицо ладонями, — возьми и не раздражай меня. Можешь ехать домой, водитель будет ждать внизу. Джон, ты тоже проваливай.
Видно, как ему уже не терпится выпроводить нас.
Я посмотрела на Джона. Тот встал без лишних слов и кинул на дверь головой.
Я еще раз устремила свой проникающий взгляд на Эдварда. Он сидел, откинувшись на спинку своего кресла, с закрытыми глазами. Мне очень не хотелось его сейчас оставлять, но это мои желания. В его желаниях сейчас никого не видеть. И Джон прекрасно осведомлен о данной особенности Эдварда, поскольку он уже взял меня за локоть и вынудил встать.
— Можно спросить? — осторожно обратилась я.