Неспешная игра
Шрифт:
«Но уже так поздно.»
«Плевать. Я сейчас приеду.»
«Тристан, не думаю…»
«Да. Я не буду пытаться предложить тебе большой Ч. Мы можем просто поговорить.»
«Разговоры ни к чему не приведут.»
«Ладно, отлично, будем целоваться. Это будет потрясающе. Увидимся через десять минут.»
Я выхожу из дома, прежде чем Александрия сможет
ГЛАВА 16
Тристан
Я изо всех сил швыряю ещё один кусок коры в окно спальни Алекс, но он просто ударяется о стекло и падает в розовые кусты. Так и знал, как только увидел их, что ненавижу эти дурацкие розовые кусты не просто так. А камни в её окно я бросать не могу. С моей удачей я бы, наверное, разбил его и разозлил её.
Поэтому мой выбор — кора.
Нервная энергия, бурлящая внутри меня, приводит меня в возбуждение, и я расхаживаю, говоря себе, что, пытаясь привлечь её внимание таким образом, веду себя глупо. Я мог бы просто постучать в эту чёртову дверь. Зайти внутрь, поздороваться с парнями, не обращая внимания на ухмылку на лице Келли, которая, как я знаю, будет там, и пройти прямо в спальню Алекс.
Но мне не хочется, чтобы они знали о моём присутствии. Я хочу, чтобы это было между нами. Наш маленький секрет. Чёрт, я почти уверен, что Алекс не догадывается о моём присутствии, но на самом деле я не дал ей выбора.
Типичное поведение с моей стороны, но поделать с собой ничего не могу. Я умирал от желания увидеть её весь день.
Весь. Чёртов. День.
Решив, к чёрту всё, забрасываю её окно корой, которую держу в ладони. Кусочек за кусочком, шлепок, шлепок, шлепок по стеклу, пока, наконец, она не приоткрывает жалюзи и не оказывается там, освещённая светом, горящим позади неё.
Моё сердце сжимается при первом взгляде на её милое, слегка нахмуренное, совершенно растерянное лицо. Я машу ей пальцем, показывая, чтобы она открыла окно, и она тянет за шнур, чтобы поднять жалюзи, затем толкает окно.
— Что ты делаешь? — шепчет она, когда я подхожу.
— Пришёл повидаться с тобой, — я останавливаюсь прямо перед дурацким розовым кустом, внезапно почувствовав себя неуверенно. Что, если она велит мне уйти?
— У меня действительно есть входная дверь, ты же знаешь, — она кладёт руки на подоконник и выглядит чертовски мило в зелёной рубашке с длинными рукавами, в центре которой изображён белый голубь, а сверху в рождественскую клеточку написано «Old Navy 2010».
— Симпатичная рубашка, — говорю я ей.
Она опускает взгляд.
— Она у меня со средней школы.
— Готовишься к Рождеству?
В её взгляде мелькает что-то непонятное.
— Едва ли. Ненавижу праздники.
— Да ладно? — я удивлён. Был уверен, что большинство девушек любят Рождество. Мишура, блеск, милые маленькие Санта-Клаусы и подарки — чего ещё они могли желать?
— Да, — она рассматривает меня, склонив голову набок. — Я должна сказать тебе, чтобы ты возвращался домой.
— Почему? — страх камнем падает мне в живот.
— Уже поздно. Я устала, — Александрия проводит
— Не то слово, — бормочу я. На мне мой самый толстый пуловер с капюшоном и спортивные штаны. Чертовски холодно, но я начинаю понимать, что сделаю всё, чтобы увидеть эту девушку.
Что безумно пугает.
— Ты не устал? — спрашивает Александрия.
Качаю головой.
— Замёрз?
Киваю.
— Тогда приходи завтра. Это безумие, — она начинает закрывать окно, а я делаю вид, что собираюсь протиснуться мимо розового куста. Мне всё равно, если эти гигантские шипы, которые, кажется, сверкают в ночи, поцарапают меня. Я полон решимости проникнуть в спальню Александрии. — Что ты делаешь? — недоверчиво спрашивает она.
— Если ты собираешься заставить меня пробраться сквозь этот грёбаный розовый куст, чтобы увидеть тебя, я сделаю это, — уверяю я её.
— Тристан.
— Александрия, — ухмыляюсь я.
— Боже мой. Позволь мне открыть дверь.
— Никому не говори, что я здесь, — тут же прошу я, останавливая её на полпути. — У вас есть другая дверь, через которую ты можешь меня впустить?
Она обдумывает это.
— В конце коридора есть странная дверь, ведущая на задний двор.
— Впусти меня через неё.
Она улыбается.
— Тебе придётся перепрыгнуть через забор.
Я отхожу назад и обдумываю это. Забор высокий, по крайней мере, шесть футов, но блин. Я перескочил через несколько заборов в своей жизни.
— Встретимся там через две минуты.
— Ты ненормальный.
Ради тебя, хочется сказать, но держу рот на замке. Она закрывает окно прежде, чем я успеваю что-либо вымолвить, и жалюзи опускаются с громким стуком. Это намёк на то, что пора бы мне направиться к забору, что я и делаю, обдумывая, как лучше атаковать его.
Оглянувшись через плечо, убеждаюсь, прежде чем прыгнуть, что мимо никто не проезжает. Надеюсь, мимо не проедет полицейская машина, потому что прямо сейчас я выгляжу как грабитель, готовый ворваться внутрь.
Чёрт. Если бы она только знала, на что я готов, чтобы провести с ней всего несколько украденных минут…
Я перетаскиваю свою задницу через шаткий деревянный забор, приземляюсь на землю с глухим стуком, вызывая дрожь в коленях. В другой жизни — в средней школе — я играл в футбол. И был приличным игроком, мне это нравилось, но главная причина, по которой я играл? Спортсменам доставались все киски. Вообще-то, в то время у меня было много кисок.
Моё подкрадывание напоминает мне о тех старых временах. Когда я заявлялся к девчонке посреди ночи, проскальзывал в её комнату и часами целовался с ней на кровати. То были хорошие времена — особенно хорошие, потому что нас никогда не ловили. Я был везучим сукиным сыном.
Сегодня вечером надеюсь, мне снова повезёт.
Дверь распахивается, как только подхожу к ней, Александрия стоит там, жестами показывая мне, чтобы я вошёл внутрь. Я поднимаюсь по ступенькам и вхожу в тёплый дом, её запах окутывает меня, вызывая желание схватить её, притянуть к себе и поцеловать.