Неспортивный фол
Шрифт:
В апреле в городе уже до двадцати пяти, так что наше трио прячется в теньке за стадионом. Не удивляюсь, когда понимаю, что мыслю баскетбольными позициями. Лили, девушка центрового, с которым то сходится, то расходится, но все равно ездит за ним в каждый город. Жена сильного форварда, Керби. Она старше его на четырнадцать лет, но выглядит шикарно. И я, перешедшая с личной футболки вновь на майку Зака, теперь красную.
— Какой месяц? — Сидни, у них с Керби двойня.
— Четвертый. — поджимаю
У нас с происходящим…ну еще окончательно не произошедшем вопросом взрослее некуда для двадцатипятилетнего Зака и двадцатитрехлетний меня.
Мы закончили с обстановкой активно используемых комнат в доме. И Зак сказал, что хочет сделать из самой большой гостевой детскую. Спросил, подождать, чтобы решить между голубым и розовым, или готовиться слушать лекцию по гендерным стереотипам.
— Лучше выбрать нейтральный цвет, любой, кроме красного Chicago Bulls.
Конечно после этого мы занялись сексом…не лучшая затея, но в той самой пустой гостевой.
Я представляла, даже когда не думала о длительных отношениях с мужчинами, что когда узнаю о беременности, приготовлю партнеру сюрприз, все красиво преподнесу с правильными словами, может, тортом с надписью. Но Заку повезло оказаться в этот момент дома.
Сбегаю по лестнице с третьим положительным тестом. Кроме прочего мужу повезло и с тем, что он электронный.
— Зак! Зак! Зак! — прыгаю от радости, как ненормальная.
Он моментально оценивает ситуацию, едва не светится.
— Сабрина! Прекрати его трясти!
Поднимает, цепляюсь за него. Тремся носами.
— Я беременна, Зак. — будто он не понял.
Щекотно от его точечных быстрый поцелуев.
— Я счастлив, принцесса.
Мы оба этого ждали.
— Тебе придется придумать прозвище помилее.
— Кажется, тогда я говорил о совместной творческой деятельности.
— Так ты не был пьян и помнишь!
Это было после предпоследней студенческой игры, когда мы помирились.
Возмущенную, меня ставят на пол. Смеясь, Зак направляется на нулевой этаж, иду хвостиком, едва не подпрыгиваю от радости, но вспоминаю слова мужа.
Не понимаю, куда мы, мыслю плохо. Из ящика с документами и книгами контрактов, он достает небольшую коробку с логотипом Nike.
— Ты хочешь моей смерти. — едва шевелю губами.
Это кроссовки Jordan коллекции для команды Chicago Bulls. Красного цвета со вставки белого и черными шнурками. В точно таких же хожу на игры Зака, а он…в принципе везде. Только эта пара обуви третьего размера, встает на ладошку.
Затем он распахивает следующий шкаф, а там еще…около восьми пар, явно взрослых.
— Ты что…
— Помнишь, ты готовилась к нашему переезду, если окажусь не у Быков? Решил тебя переиграть.
— Ты ограбил сувенирную команды?
— Мне разрешили.
Смеюсь.
— Сабрина! Боже! Ты знаешь, как я этого ждал?
Кейтлин проболталась, как при ней с Тайлером Зак признавался мне в любви и говорил, какой хорошей мамой я буду. Это греет сердце.
— Кажется знаю.
— Ты перетянешь одеяло, но мы будет охрененными родителями.
— Никаких перетягиваний, котенок.
Один раз я так назвала его при капитане команды. Благо Чарли “не трепло”, но мне досталось.
— Каким крутым игроком NBA ты бы ни был, возвращаться будешь в первую очередь к подгузникам, а не ужину.
Представлять это восхитительно.
Он берет мое лицо в ладони, медленно дышит, мое же сердце вот-вот выпрыгнет. Смотрит в глаза, вновь передавая нежность. У нашего ребенка будут такие же, зеленые?
— Как же я тебя люблю. Всегда.
Говорю тихо прямо в его губы:
— Я хочу не позвонить, а примчаться к Кейтлин, еще к Пенни и Стефани. Наверняка там же будет Джо. И рассказать.
В итоге решаем поставить в известность только родителей.
— Рассказать, как сильно ты меня любишь?
— Да-да. — шуточно отмахиваюсь.
Такое бывает в мире, где я выросла? Чтобы двое людей, любящих друг друга, у которых есть образование, финансы, силы заводят ребенка! Теперь мой мир именно такой.
— А теперь Кейтлин! Она должна быть дома!
Вырываюсь из его рук.
— Давай хотя бы их с папой соберем вместе.
— Займись этим, котенок, и возьми кроссовки! Я пока оденусь. — уже на лестнице — Люблю тебя!
С того дня Зак решил, что гладить мой живот перед игрой и непременно говорить что-то до моих слез милое — ритуал удачи. Приятно думать, что рейтинг Зака от части моя заслуга.
Итак, тенёк в Лос-Анджелесе.
— Что будете делать после сезона? — Синди.
— У нас два года.
“Нас”. Здесь говорят о мужьях, как о детях на секциях.
— У Керби это последний. Либо агентство, либо надумают Шершни. Так что дальше?
Это знают все, просто хотят услышать из первых, ну то есть вторых уст. К тому же Зак любит упомянуть об этом “невзначай”.
— Контракт птицей еще на три года.
У птиц нет четкого лимита в зарплате, этим пытаются удержать по-настоящему крутых игроков. Зак не был лучшим, главной звездой Быков, но несмотря на это незаменим в самой результативной связке.
Если рейтинг мужа в следующем сезоне останется тем же, то это будут не гарантированные четырнадцать, а шестнадцать миллионов. Это нормально, что спортсмены переходят в разряд миллионеров?