Неспящая красавица

Набокова Юлия

— Что ты сказал? — замерла она.

— Я люблю тебя, — улыбнулся он.

— Ты не можешь меня любить, — рассердилась она, — ты меня совсем не знаешь!

— Я знаю, что я тебя искал все время. И нашел в ту минуту, когда увидел твои глаза. Цвета меда.

— Уходи, уходи сейчас же! — сорвалась на крик девушка. — Уходи, пока ты не обратился в камень! Я не могу помешать заклятью, ты погибнешь!

— Но я люблю тебя! Ведь любовь способна творить чудеса, правда? — убежденно произнес он и шагнул вперед, протягивая к ней руку. — Она снимет твое заклятие, мы будем вместе, мы…

— Какой же ты дурак, — шмыгнула носом Спящая Красавица, глядя в окаменевшие глаза юноши, ставшие из серых янтарными. — Что это, золото? —

она провела рукой по гладкой щеке из благородного металла. — Не может быть… Ну почему, почему ты не вернулся назад?

— Но я люблю тебя, — повторил голос принца. Девушка вздрогнула, когда ей на плечо опустился попугай. — Ведь любовь способна творить чудеса?

— Заткнись, Арчи, — устало отмахнулась Спящая Красавица.

— Она снимет твое заклятие, — уверенным голосом принца сказала противная птица.

— Это как же интересно? — ядовито поинтересовалась девушка. — Может быть, так? — Она приподнялась на цыпочки и коснулась губами прохладных золотых губ, застывших на полуслове. — Увы! — Из глаз Спящей Красавицы брызнули слезы. — Или так? — сердито пробормотала она, прислоняясь мокрой щекой к гладкому золоту щеки статуи. — Опять нет? Может, так? — Она вытерла слезы и провела влажной соленой рукой по лицу принца, по его рукам, уронила слезинку в раскрытую ладонь, протянутую к ней. Затем рухнула на пол и, прижавшись к золотым коленям, горько разрыдалась.

— Очнись, — шептала она сквозь слезы. — Прошу, оживай! Дай мне возможность узнать тебя и полюбить. Я так устала быть одной…

— Ведь любовь способна творить чудеса? — произнес голос принца у нее над головой.

Спящая Красавица вздрогнула и с надеждой подняла заплаканное лицо. На золотом плече юноши сидел несносный попугай и косился на нее бесстыжим черным глазом-бусинкой.

— Ненавижу, — шмыгнула носом она, стягивая с ноги туфельку и намереваясь запустить в насмешника.

— Но я же люблю тебя, — с укоризной повторил тот голосом Оливера и, не дожидаясь, пока хозяйка приведет задуманное в исполнение, упорхнул со статуи.

— Я люблю тебя, — эхом повторила Спящая Красавица и вскочила с колен. — Я люблю тебя, слышишь? — воскликнула она, глядя в золотые глаза юноши. — Люблю, люблю, люблю… — шептала она, как заклинание, но принц все так же смотрел на нее неподвижными глазами с тонкими стрелками золотых ресниц и внимал ее словам с удивлением, которое навеки застыло на его лице.

— Где же она, твоя волшебная сила любви? — с горечью воскликнула она и сама себе ответила: — Нет ее. Нет, и не было никогда.

Она обошла вокруг прекрасной статуи из золота с лицом принца Оливера, тяжело вздохнув, подхватила ее под мышки и волоком потащила к двери, ведущей в соседние покои, расположенные уже на половине дворца. За дверью обнаружился просторный зал, единственным украшением которого были статуи — белые, розовые, серые мраморные, позеленевшие медные, потемневшие деревянные. Их было здесь не меньше десятка. Ведьма, наложившая заклятье, обладала своеобразным чувством юмора: материал, в который превращались те немногие смельчаки, которые добирались до башни, соответствовал их содержанию. Недалекие вояки становились деревянными истуканами, чистые душой обращались в белый мрамор, розовый мрамор свидетельствовал о пылкости чувств, серый — о тщеславии, медными фигурами застывали меркантильные искатели богатства. До сегодняшнего дня не было только золотой: в этот металл мог превратиться лишь тот единственный, кто мог бы стать ее половинкой.

Глаза Спящей Красавицы затуманились: ей ли было этого не знать. Ведь это она была той самой ведьмой, которая наложила заклятие. На саму себя. В день, когда молодой граф, ставший первой любовью юной волшебницы и обязанный ей жизнью за исцеление страшной раны на охоте, объявил о своей женитьбе на баронессе с лошадиным лицом и с замком, размером с королевский.

Обида и гнев, помноженные на магию, поистине всемогущи. Она плохо помнила, как оказалась здесь: в ее памяти остался только рев урагана, грохот камнепада, стон деревьев и нечеловеческий крик,

от которого хотелось умереть. Очнулась она уже в высокой башне посреди груды камней. В горле саднило так, словно она проглотила ежа. И она с ужасом поняла, что крик, ломавший деревья и крошивший камни в пыль, был ее. Она очнулась с точным сознанием того, что отныне любовь никогда не войдет в ее жизнь. Что с этого момента она проведет дни в уединении, спрятавшись от всего мира за изгородью из магических растений. И что любой, кто полюбит ее, и каждый, кто приблизится к ней расстояние шага и проведет рядом половину часа, обратится в камень. Точно так же, как окаменела она, когда услышала из уст любимого о свадьбе с другой.

Жалеть о заклинаниях, которые она сплела в минуту отчаяния, было некогда.

Девушка занялась тем, что по камушку отстроила замок, и на месте горы, разрушенной за несколько минут силой ее ненависти и отчаянья, возник настоящий дворец. Заброшенная сторожевая башня у подножия горы, в которой она очутилась, под действием магии превратилась в изящную дворцовую башенку, соединенную с основным зданием. А когда завершающее заклинание закрепило последний камень на крыше дома, девушка опустила руки и поняла, что воссоздала точную копию родового замка своей счастливой соперницы. Теперь у нее, безвестной и бедной волшебницы, был такой же замок, как и у богатой невесты… Вот только жениха не было. И уже не будет.

…А желающие со временем нашлись.

Нет, ну надо же было какому-то дурню сунуться в зачарованный боярышник и потом растрезвонить всему свету о заброшенном замке с заколдованной изгородью! И это еще полбеды. Как это она не догадалась поставить защиту на воздушное пространство раньше, чем какой-то особенно сообразительный франт оседлал дракона и, сделав круг над замком, заглянул в окошко ее опочивальни, где она как раз дремала послеобеденным сном. К счастью, крупный дракон не смог приземлиться на крошечный дворик, а его наездник не решился спрыгнуть вниз. К несчастью, он разболтал, что в заколдованном дворце томится спящая красавица, и приврал для красного словца, что разбудить ее сможет только поцелуй прекрасного принца. С тех пор она сделалась для всех Спящей Красавицей и больше не знала покоя.

Девушка вытащила золотую статую в центр зала и бессильно прислонилась к ней. Сегодня впервые за пять лет затворничества она усомнилась в правильности своей жизни. И захотела вернуться назад, остановить камнепад, заглушить крик, задушить ненависть. Чтобы не было ни этого замка, ни окаменевших смельчаков, ни ставших золотыми серых глаз принца Оливера — наивного юноши, искренне верившего в волшебную силу любви. Внезапно одиночество, делавшее пять лет ее жизни похожими на один застывший во времени день, сделалось просто невыносимым. Вонзилось в сердце ледяной иглой, перехватило дыхание, вырвалось из горла волчьим криком, сметя с крыши черепицу и заставив пошатнуться пол под ногами. Дикий вихрь разбил стекло и ворвался в зал, принялся крушить застывшие фигуры мраморных и медных смельчаков. Задрожав, девушка бросилась к золотой статуе в центре, вокруг которой бушевал вихрь. Прижалась всем телом, оплела руками, спрятала на груди мокрое от слез лицо, бессвязно бормоча:

— Люблю, люблю, люблю…

В шаге от нее ревел ветер, разлетались вдребезги другие статуи, под ногами проваливался пол. Стонали стены, грохотали камни — замок пел свою прощальную песню, прежде чем рассыпаться мелкой крошкой. Спящая Красавица спешила донести до принца то, что не сказала ему при жизни.

Внезапно все стихло, вокруг вспыхнул приглушенный свет, а золотая ладонь, которую девушка сжимала в руке, отозвалась теплым прикосновением. Она подняла заплаканное лицо и увидела глаза принца. Серые, живые. Отшатнулась от его рук, как от огня, сделала шаг назад и огляделась. Они стояли на крошечном островке земли посреди нагромождения камней, словно какая-то таинственная сила бережно перенесла их из разрушенного замка во двор, даже не сбив с ног, и оградила незримой стеной от летящих обломков.