Нестрашные сны

Колесова Наталья Валенидовна

Агата села на подоконник, свесила ноги наружу и стала грустить. Грусть сгущалась вместе с тучами. Скоро было одинаково серо и на улице и на душе. Да еще снаружи пошел дождь…

Вот тогда и позвонил Келдыш. Вообще куратор теперь звонит каждый вечер: осуществляет, как он говорит, дистанционный контроль. Если бабушку в основном интересует, что Агата съела и сколько выучила, то Игоря — что с ней проделывает Осипенко. Она добросовестно отчитывается и перед ним, хотя рассказывать особо нечего — каждый день одно и то же. Как можно любить науку до такой степени, чтобы

раз за разом повторять один и тот же опыт? Это же с тоски можно умереть! Не понимает она этих взрослых: и на что только они тратят свою жизнь?

Агата вяло доложила о прошедшем дне и умолкла. Ждала, что Келдыш сейчас, как обычно, коротко распрощается и положит трубку. Игорь не торопился. Помолчал немного и спросил:

— Что-то еще?

Ему бабушка, что ли, сказала? Навряд ли. Она вообще старается лишний раз с Игорем не общаться. Да и он с ней тоже.

— Алё-о! — позвал куратор. — В чем дело, Мортимер?

Понимая, что поступает глупо, Агата все-таки рассказала про соседнюю лабораторию и про человека, который просил — не просил? — у нее помощи. Игорь сказал:

— Ясно, — и отключился.

Агата поглядела на замолчавший сотовый у себя в руке. А ей так ничего не ясно. Или это было чем-то вроде пожелания спокойной ночи?

Он перезвонил уже в двенадцатом часу. Стефи пришла с сияющими ногтями, с новой стрижкой, с кучей глянцевых журналов, и они успели их рассмотреть и обсудить и даже немного поготовиться к экзаменам. И улечься спать.

— В этой лаборатории, — начал Келдыш с места в карьер, — изучают оборотней. В данный момент там находится опытный образец — доброволец, который дал согласие на ежемесячные обследования в надежде, что однажды его избавят от оборотничества. У Глеба нормальная, человеческая семья, не маги даже, поэтому он находит эту свою способность очень… раздражающей. Так что там не занимаются пытками и не проводят запрещенные эксперименты, как видимо, почудилось вашему богатому воображению. Спите спокойно.

И опять отключился. Даже не дал ей возможности сказать ему спокойной ночи.

Или спасибо.

— Стефи, не знаешь, а оборачиваться больно?

Стефани изогнула шею, пытаясь увидеть, что в данный момент ее соседка читает, и Агата прочла название книги вслух:

— «Оборотни: легенды, вымыслы, правда».

— Профессиональный термин — не оборачиваться, а перекидываться. Ну а ты сама-то как думаешь — не больно? Вот представь себе: ломает как при гриппе, болят все мышцы, кости — тело перестраивается, потом начинают расти зубы, помнишь, как они у тебя резались? не помнишь, конечно, и я не помню, но мама говорит — температура очень высокая, больно… Лопается кожа…

— Кожа лопается?!

Стефи наслаждалась агатиной реакцией. Понизила голос.

— И вот из твоего тела вылезает нечто… Но знаешь, что самое страшное?

— Что?

— Самое страшное — заглянуть в зеркало и увидеть, в КОГО ты превратилась! Я бы сразу же с ног… то есть с лап долой!

— А ты когда-нибудь оборотней видела?

— Ну не зна-аю… никто же не представляется: здравствуйте,

я — оборотень! До полнолуния они выглядят как обычные люди, а маги только вампиров могут отличать. Вот ты вампиров видела когда-нибудь?

— Да, конечно, — просто сказала Агата.

Стефи аж подпрыгнула на кровати. Глаза ее вспыхнули.

— Ты — видела — вампиров?! И молчишь?!

— Ты же не спрашивала… А ты разве нет?

Агата считала, что раз Борис ходит в давних друзьях у Келдыша, то все маги наверняка имеют таких же знакомых.

— И как они тебе? А глаза какие? А правда, что они все очень сексуальные? Зубы их видела? Ты с ними разговаривала?

— Выглядят как обычно, совсем как люди; клыков никаких особых не заметила. А! Двигаются очень быстро. Сексуальные… ну я даже не знаю…

— Ой, ну конечно, тебе-то твоего секс-Игоря за глаза хватает! — ревниво заметила Стефи. — А тут… у родителей знакомых вампиров нет, в наш интернат их не принимают, наверное, справляются со своими «трудными» сами, может, тоже в каком-нибудь специнтернате. Агаточка, а ты познакомишь меня с каким-нибудь вампирчиком, а? С хорошеньким каким-нибудь?

Агата сразу вспомнила Малыша. В принципе, симпатичный. Интересно, а посмеет он еще раз подойти к ней после разборок, которые, по словам Келдыша, устроил Борис в Сообществе?

— Попробую. Если только он выйдет на связь. Стефи, ну а вдруг он тебя укусит?

Стефи нетерпеливо отмахнулась.

— Я ему укушу! Нет, ну это прикольно — иметь знакомого вампира, и молчать себе в тряпочку; про оборотней вон так трещишь целый день, не переставая!

Трещала, как обычно, сама Стефи; Агата помалкивала, вполуха слушая возмущенно-восхищенные реплики подружки и пролистывая жутковатые литографии и рисунки в книге. Бедный-бедный подопытный сосед! Всю жизнь, из месяца в месяц переживать такие муки при превращении, то есть, перекидывании — конечно, захочешь от оборотничества избавиться!

— А если оборотень и вампир укусят друг друга одновременно? Кто кого инициирует? Это зависит от глубины или площади укуса? От иммунитета? Или еще от чего-то?

— Научный магический мир спорит об этом уже несколько веков, — важно сообщила Стефи, нехотя берясь за свое «Целительство». — Даже пытались название для такого гибрида придумать… Исследования остановились за недостатком фактического материала.

— Почему?

— А ты попробуй заставь их укусить друг друга! Оно им надо?

Глава 8 Маячки

Бабушка уезжает. Шрюдер нашел какой-то дивный курорт за границей, где лечат как раз после инсульта — но ехать надо сейчас, потому что в разгар лета там будет не протолкнуться.

— Бабушка, а как же… — начала Агата.

— Конечно, плохо, что я уезжаю во время экзаменов, — согласилась бабушка. — Но ты теперь под присмотром, и учителя говорят, что ты практически не отстала, так что все будет хорошо. Справишься и без меня. Да ты даже не заметишь, что меня не было — все равно целыми неделями в интернате — а я буду каждый день звонить. Всего месяц, Агатка!