Несущая свет. Том 2

Гиллеспи Донна

Женщины провожали ее взглядами, полными грусти и жалости. Две пленницы заплакали.

К камере подошли четыре преторианца, намереваясь увести Ауриану. Дверь открыл тот самый темноволосый страж, с которым однажды ей довелось играть в кости. Он растянул рот в широкой ухмылке, словно все происходящее было безобидной шуткой, но не подал вида, что видел ее когда-либо раньше. Суния поняла, что промедление с передачей оружия разрушит все планы Аурианы и бросилась к ней с жалобным воплем:

— Нет! Не забирайте ее!

Ауриана повернулась лицом к Сунии и на несколько мгновений заслонила ее спиной от стражников. Когда обе женщины обнялись, Суния тихонько просунула инструмент под тунику прямо в нагрудную шлейку.

— Молодец, ты все сделала отлично! —

прошептала Ауриана на языке хаттов.

— Но если они обыщут тебя снова…

— Они не сделают этого.

— Уберите эту ослицу, пока она не испортила всю нашу работу! — рявкнула одна из служанок.

Потом они схватили Ауриану под руки, вырвав ее из объятий подруги, и повели к преторианцам, которые быстро надели ей на запястья кандалы.

«Какое нелепое, душераздирающее зрелище, — подумала Суния. — Нимфа, закованная в цепи, богиня в кандалах!»

Ауриану повели к выходу из тюрьмы, где ее ждали солнце и тепло.

Когда она увидела гвардейцев в шлемах с перьями, назначенных в эскорт, красивую карету с орнаментом тончайшей работы, в которую ее посадили, великий город, окруженный огромными, бесконечными стенами, слуг в роскошной одежде, покрикивавших на прохожих, которые тут же освобождали дорогу, у нее возникло ощущение какого-то невероятно пре-лест-ного праздничного кошмара.

Глава 33

Охотничьи угодья Домициана, главное украшение его виллы, занимали значительную часть склона горы Альбан. В этот день туда выпустили значительное количество страусов, специально отловленных для забав Императора, который стоял на охотничьей вышке. Оттуда хорошо просматривались все уголки этого небольшого заказника, обильно поросшего разнообразными видами цветов, кустарников и деревьев, за которыми ухаживали несколько искусных садовников. От нещадно палившего солнца его защищал навес из парусины в розовую и темно-зеленую клетку, который слегка пошевеливал легкий ветерок. Рядом с Домицианом стоял погруженный в свои размышления его советник Вейенто — тощий мужчина средних лет, производивший впечатление аскета. Холодная, вежливая улыбка, несходившая с его лица, скрывала безразличие и неприязнь к такого рода развлечениям. Был там и сенатор Монтаний, над которым Домициан любил бесцеремонно подшучивать из-за его имени. Он и в самом деле был похож на небольшую гору и с трудом передвигал свою огромную тушу. Монтаний помогал Вейенто в его шпионской деятельности и пользовался некоторой благосклонностью Императора. Стоять Монтанию помогали два молодых раба-египтянина, служившие ему с обеих сторон подпорками.

Вейенто почувствовал необычное возбуждение Домициана в этот вечер. Во время седьмой перемены блюд, когда был провозглашен тост за здоровье недавно прибывшего наместника Рима в Испании, Император внезапно встал и приказал им двоим следовать за ним. Вейенто заметил, что число преторианцев, охранявших праздник, было удвоено.

«О, Минерва [9] ! — подивился он. — Что происходит? И что означает появление афродизиака [10] , который по приказу Императора был подан в перерыве между блюдами? Неужели Домициан уже и страуса убить не может, не приняв этого снадобья?»

9

Минерва — римская богиня искусств и талантов, под опекой которой находились ремесленники, учителя, актеры, врачи. В греческой мифологии — Афина. Наряду с Юпитером и Юноной Минерва входила в капитолийскую триаду, которой воздавались почести в храме на Капитолии.

10

Афродизиак — средство для усиления половой потенции.

Монтаний же ничего этого не заметил, предвкушая наслаждение от седьмого блюда — своих любимых пирожков с айвой. И вдруг ему пришлось вставать из-за стола и тащиться сюда.

«О, мелкий, пресыщенный тиран!» — горько сокрушался Монтаний. Страусов подадут завтра на обед, а вот пирожков с айвой он так и не попробует.

На вышку бесшумно поднялся Леонид, главный егерь, и подал лук с колчаном стрел. Домициан взял эти предметы так серьезно и торжественно, словно и это незначительное событие должно было войти в историю.

Он оттянул тетиву и стал нетерпеливо вглядываться в густую зелень кустов, Здесь все было устроено так, чтобы даже самый придирчивый глаз не обнаружил и не почувствовал искусственного характера этого изумительного по своей красоте ландшафта. Здесь вперемежку росли мирты, средиземноморские пальмы, олеандр, карликовые сосны, стройные платаны и акант. В этих зарослях петляли извилистые, узкие тропинки, которые вели к потайным, уединенным местам. Повсюду, иногда в самих неожиданных местах были расставлены игривые скульптуры. Сатиры с перекинутыми через плечо винными бурдюками, играющие на свирелях возникали перед гуляющими среди нежных цветов, шафрана, артемизии и нильских лилий. А через несколько шагов можно было наткнуться на бронзовую дриаду [11] , спасавшуюся бегством посреди желтых цикламенов. В другом месте Пан [12] пытался совокупиться с козой, выделывающей кубреты в гуще петуний и гортензий. В глубине этого парка журчал небольшой ручеек, делавший много поворотов и растекавшийся в нескольких местах гранитными бассейнами, устроенными у подножия искусственных водопадов. Ажурные каменные мостики, соединявшие его берега, поражали своей грациозностью. Повсюду благоухали розмарин, базилик, лаванда и другие цветы, предпочитаемые Домицианом за их терпкий и пряный аромат, которым веяло при каждом порыве ветра.

11

Дриада — лесная нимфа.

12

Пан — бог-защитник пастухов и мелкого рогатого скота, лесной демон, сын Гермеса. Похотливое создание, получеловек с ногами козла, часто с козлиной бородой и рогами. Он изобрел пастушью свирель и играл на ней, преследуя нимф.

Из-за куста роз внезапно появился страус. Он удивленно посмотрел на охотников, затем резко повернул, словно осознав свою ошибку, и попытался скрыться, делая широкие и плавные шаги. Его голова была наклонена вперед. В это время Домициан прицелился и выстрелил. Головка птицы откинулась назад, а большие перья сразу взъерошились. Стрела угодила прямо в шею чуть пониже головы.

Монтаний и Вейенто шумно зааплодировали.

— Замечательный выстрел! Какая точность! И с такого расстояния!

Вейенто восхищался, но лишь по едва заметному напряженному дрожанию голоса можно было догадаться, какому насилию подвергал он себя, произнося бесконечные восхваления Императору. Лесть не была оружием, привычным для него.

— Невероятно! — брызгал слюной Монтаний. — Тебе следует устроить открытое для всех состязание по стрельбе из лука и самому принять в нем участие инкогнито, чтобы не спугнуть других участников. Ты бы непременно победил.

А вот для Монтания лесть была главным оружием, но применял он ее грубо и неумело, без всякого такта и чувства меры, точно так же, как не знало меры его ненасытное брюхо.

Домициан с сожалением взглянул на Монтания и не удостоил ответом Вейенто.

— Леонид! — раздраженно позвал Домициан главного егеря. — Сколько еще там осталось этих неуклюжих птиц?

— Шесть, мой повелитель. Ты убил сегодня двадцать страусов, насколько я мог подсчитать.

— Ну и где же они? Мне страшно не нравится, когда эти создания становятся слишком учеными. Иди-ка и выгони их на открытое место.

— Слушаюсь, мой повелитель.

— Вейенто, мне скучно. Повесели меня сплетнями, которые мололи сегодня эти сварливые старые бабы.