Несущая свет. Том 2
Шрифт:
Затем случилось то, чему поначалу отказывались верить глаза. Женщина-воин соскочила с коня и исчезла в гуще своих выбившихся из сил соплеменников. Через несколько секунд она опять появилась в поле зрения Марка, помогая идти тяжело раненому воину. С огромным усилием ей удалось водрузить этого человека на своего коня.
Арабские лучники уже неслись галопом по вырубке рядом с лагерем, огибая рвы и волчьи ямы. За ними клубились тучи пили. Они неминуемо должны были настигнуть варваров, бежавших в арьергарде. В этот момент женщина-воин вскочила на коня позади своего товарища и пустила животное в галоп. Однако уставший конь под двойным грузом начал явно отставать.
— Немезида! — тихо воскликнул Марк. — Ее же первую настигнут
Его самого удивило, насколько близко к сердцу он воспринял драматичное положение этой воительницы, в действиях которой было видно бесхитростное и благородное сострадание.
Легенды о временах основания Рима полны рассказов о подобных поступках, но кто же может увидеть что-либо подобное в наше время?
В следующий миг Марк понял, кто эта женщина. Домициан называл ее Ауринией, а его отец — Аурианой. Так значит, она жива и вот теперь предстала перед ним собственной персоной! Тот дух, от которого Марк давным-давно черпал силы, был в ней столь же решительным, как и рассказывал отец. Но в то же время это была гарпия, хищница, питавшаяся кровью, ведьма, неистовавшая на поле битвы. Наверняка ее появление и привело к панике в рядах римлян, которую недавно наблюдал Марк и не мог объяснить.
Когда Ауриана приблизилась, он не заметил ничего колдовского в ее обличье, решительно ничего. И тогда он вздрогнул от возбуждения. Да, ничего пугающего в ней не было, но чем-то она все же отличалась от других. Чем?
Когда ее конь о трудом поднимался по склону, у Марка мелькнула мысль о том, что эта девушка станет добычей Домициана. По возбужденным крикам лучников стало ясно, что и они узнали ее. Их кони буквально стелились по земле — арабские всадники пустились наперегонки, желая во что бы то ни стало поймать ее.
«Я не могу допустить, чтобы такое отважное создание попало в его руки», — подумал Марк.
Она поднималась по той же тропинке, что и Марк. Другого пути для всадника просто не существовало. Повороты извилистой тропинки иногда скрывали ее, но вот она приблизилась настолько, что стали слышны возгласы, в ответ на которые конь поскакал чуть быстрее. Раненый начал опасно раскачиваться, рискуя свалиться на землю, его кожаная туника вся пропиталась кровью.
Лучники свернули на ту же тропу и начали подниматься по ней рядами в два человека. Их сильные, выносливые кони с каждой секундой сокращали расстояние до преследуемых. Марк подумал, что они настигнут ее за двести футов до ворот крепости.
Совершенно не заботясь о том, что его могут заметить воины хаттов, которые все еще просачивались через крепость, Марк вскочил на ноги и поспешно принялся собирать камни для метания пращой и складывать их в разбитую клеть для зерна. Им овладело страстное желание спасти Ауриану, но это означало помощь врагу, предательство, каравшееся смертной казнью. Однако Марк старался не думать о том, что угрожало ему.
Вконец уставший конь с двумя седоками миновал, наконец, узкие ворота крепости. Марк напрягся, приготовившись навалиться на полуразрушенную клеть для зерна, нависшую над проходом, и обрушить ее на головы преследователей. Он чувствовал себя охотником, который выжидал подходящий момент, чтобы броситься на приближающегося льва. Любой неверный шаг в этой игре со смертью может стать последним.
Когда Ауриана была на расстоянии всего лишь лошадиного корпуса от вышки, Марк отчетливо увидел ее лицо. На мгновение он совершенно забыл обо всем на свете. Камни высыпались из его рук. Это лицо вызвало в нем трепет, лишило памяти, и только один вопрос не давал покоя: кто же она?
«Я знаю. Я ожидал тебя, я знал, что ты придешь».
А что значат эти сумасшедшие слова?
Ему было трудно понять колдовскую притягательность ее лица, которое он видел лишь миг. Оно не только выражало цветущую женственность и тепло разума, но выглядело так, словно его владелица находилась в вечном
Ее взор, полный отваги, был устремлен в первозданные леса, до которых еще не добрался топор римлянина. Гордо поднятая и слегка откинутая назад голова свидетельствовала о бесхитростных одухотворенных помыслах. Ничто в ее лице не указывало на тот страх, который неминуемо возник бы у любого человека, оказавшегося лицом к лицу со смертью. Это еще более усилило желание Марка Юлиана защитить ее.
Ауриана проскакала мимо, а он все еще стоял без движения, смутно ощущая в себе присутствие чего-то нового, некогда запрятанного в глубинах его души и вызванного образом Аурианы на поверхность.
Каким образом созерцание обреченной женщины может вселить такую надежду?
В следующую секунду тропинку заполнили ее преследователи, понукавшие коней. Они мешали друг другу и громко ругались.
Марк стряхнул с себя оцепенение и приготовился действовать. Еще раз взглянув вслед Ауриане, он принялся толкать полусгоревшую клеть, которая совершенно не поддавалась его отчаянным усилиям. Тогда он навалился на стропила всем своим весом, и деревянная конструкция, заскрипев, пришла в движение. Что-то хрустнуло и сломалось. Подгнившие дубовые балки не могли больше противостоять мощному натиску Марка, и скоро все сооружение с грохотом обрушилось в проем ворот, заполнив его бревнами, обломками балок и жердей и небольшой кучей зерна. Камни высыпались прямо под ноги разгоряченным лошадям лучников, гарцевавших перед этим невесть откуда взявшимся препятствием. Марк услышал шарканье копыт, поскальзывающихся на камнях. Речь возбужденных арабов была похожа на стрекотание стаи соек. Приникнув к щели в частоколе, он увидел толчею всадников с длинными бородами и в ярких одеждах. Все они оживленно жестикулировали, их лица еще горели жаждой погони. Один из них поднял лук и прицелился в Ауриану. Марк Юлиан приподнялся над частоколом и приготовился бросить свой кинжал в целящегося лучника. Он собирался поразить его прямо в горло. Однако бросок не состоялся. Седобородый предводитель лучников подъехал к стрелку и сердито ударил его по руке, оттягивающей тетиву. Марк Юлиан понял, что Домициан, скорее всего, отдал приказ взять эту женщину живой. Готовность убить лучника и тем самым раскрыться, спасая жизнь Аурианы, глубоко поразила его самого. Теперь он знал, насколько тесно связаны они друг с другом.
Среди всадников разгорелся ожесточенный спор о том, расчищать им завал или искать обходной путь. Наконец, они пришли к единому мнению и приступили к расчистке. Марк молился про себя, чтобы они приняли все это за дело рук варваров.
Пока лучники яростно работали, отбрасывая в сторону камни, разламывая клеть и разгребая зерно, на котором они поскальзывались, точно, пьяные, Марк увидел, как Ауриана и ее раненый спутник проскакали через задние ворота и скрылись в густом лесу, который надежно укрыл их от погони.
Он с облегчением убедился, что на этот раз дочери свободолюбивого племени удалось сохранить жизнь и свободу. Но ему было ясно и то, что это всего лишь отсрочка. Неотвратимое наступление римлян с одной стороны и херусков с другой скоро приведут к тому, что Ауриане просто некуда будет скрыться.
Марк Юлиан быстро пополз вдоль частокола. Пройдет еще несколько мгновений, и лучники проникнут внутрь крепости. Одному Валерию Фесту было известно, что он находился здесь во время нападения хаттов. Интересно, какую же взятку придется дать первому центуриону за молчание?