Несущие смерть

Гото Кассем Себастьян

— У меня не зелёная кожа, — сказал он, торопливо цепляя тесак к поясу, затем перехватил её запястье, когда она попыталась вцепиться ногтями ему в лицо. — И у меня нет времени. У нас есть транспорт — или должен быть, — и мы отсюда уходим.

Девушка смотрела на Браеля секунду, затем произнесла единственное слово: «Мама», прежде чем вырваться из его хватки и опуститься обратно рядом с мёртвой женщиной.

— Я обещала, что не брошу её, — объяснила она присевшему перед ней Браелю.

— Она бы этого не хотела, — ответил он. — У меня есть сын, и если бы я был мёртв, я бы хотел, чтобы

он продолжал жить. Последнее, чего я хотел бы, — так это стать причиной смерти собственного сына.

Резко сглотнув и вспомнив лица жены и сына в отбывающем железном караване, Браель протянул свободную руку.

* * *

Феллик сажал беженцев на повозку. Ополченцы пришли в себя и стояли вместе с остальными вокруг, пока Клив продолжал успокаивающе разговаривать с лошадьми.

— Долго ещё? — спросил Тайлор. Дым рассеивался — повозки уже догорали. Становилось всё вероятнее, что их могут заметить.

— Скоро, — ответил Феллик. Ему не нравилось, что в отсутствие Браеля командование, видимо, перешло к нему. — Дадим им шанс вернуться.

— Вон Массау! — Кобар указал туда, где из плывущего дыма появился цеховик. Массау бежал к ним.

— Уходим! Я потерял Браеля, потом слышал выстрелы, — крикнул Массау, добравшись до повозки.

— Мы совершенно точно не можем рисковать и ждать дольше, — продолжил он между судорожными глотками воздуха.

Томбек выхватил у Массау ружьё и проверил полку.

— Из него не стреляли, — объявил он.

— Я не мог, говорю вам, — залепетал Массау. — Они выстрелили первыми. Я не рискнул даже поднять голову, чтобы прицелиться.

— Ты сказал, что только слышал выстрелы, — упрямо настаивал Томбек.

— Вон там! — крикнул Дистек. Две фигуры бежали к ним сквозь последние клочья завесы плывущего дыма.

— И там! — Лоллак, немногословный бывший кожевник из Терракса далеко на западе, показал в другую сторону, где одинокая фигура тоже бежала к ним. Дым быстро редел, и они разглядели, кто это был. Викор.

— Клив, держи лошадей наготове к отправлению, — приказал Феллик. Тот забрался в повозку и взялся за поводья. — Давай, Викор! Парень, беги!

* * *

Викор понятия не имел, как нашёл в дыму обратную дорогу. Он знал лишь одно: он не смог найти мать и сестру. В голове роились мысли о том, как они зовут его, оставленные где-то на поля боя, и не слышат ответа.

Тогда почему он бежит к повозке, которую сумели приготовить к отъезду его новые товарищи? Не должен ли он повернуть обратно и продолжить поиски? Но вернуться, он понимал, значило найти свою смерть. А он хотел жить.

Тот, весёлый, — Феллик — махал ему, подгоняя. И тут, между одним шагом и другим, смерть забрала его, отбросив в сторону изломанным, окровавленным куском, и с рёвом понеслась дальше, чтобы забрать жизни его друзей.

* * *

Очередь сбила Викора с ног и прошила воздух. На землю парень упал уже мёртвым. Машина с рёвом выскочила

из дыма позади него. Толстое переднее колесо переехало Викора поперёк, ломая кости, как сухие прутья, и смешивая его с землёй, когда ездок направил машину к повозке.

— Боги, Клив, двигай! — крикнул Феллик. — Всё на борт!

Хлопая поводьями, Клив понукал лошадей. Животным, услышавшим рёв приближающейся машины, никакие понукания были не нужны. Испугавшись, они понесли, таща раскачивающуюся и подпрыгивающую повозку за собой вверх по склону.

* * *

Браель толкнул девушку на землю в тот момент, когда Викора прошили пули. Закрыв её своим телом, он смотрел, как юный греллаксец упал, а повозка с его людьми понеслась вверх по склону. Он видел, как Феллик смотрит в его сторону из повозки, вцепившись в прыгающие борта с беспомощным выражением лица. Они вместе прошли через многое, повидали такого, что ни один, ни другой не поверили бы, что это возможно. И здесь, похоже, это всё заканчивалось.

* * *

Томбек схватил ружьё Массау и выстрелил в приближающегося зеленокожего. Выстрел ушёл в сторону, и Томбека едва не сбросило с повозки, когда колесо внезапно попало в яму.

Клив лихорадочно хлопал поводьями, отчаянно пытаясь выбить ещё немного скорости из лошадей, чьи бока уже блестели от пота, с задранных губ слетала пена.

Машина, ревя двигателем, с каждым мгновением подбиралась всё ближе. Ездок дал короткую очередь — далёкие выстрелы взрыли землю справа от повозки, осыпав грязью пассажиров.

В повозке все пригнулись, да так и остались, скрючившись в ожидании следующей очереди, которая станет последним, что они услышат. Но следующая очередь чужих выстрелов прогрызла пунктир фонтанчиков, который привел к машине и ездоку. Несколько пуль пробили саму машину, одна взорвала заднее колесо, заставив аппарат резко вильнуть. Ездок пытался справиться с управлением. Затем вторая очередь выбила его из седла.

Неуправляемая машина отвернула в сторону, из пробитых внутренностей текло масло, сдувшееся заднее колесо пропахало борозду в земле. Повозка продолжала нестись вверх по склону, пассажиры смотрели, как зеленокожий с трудом поднялся на ноги, всё ещё сохранив способность двигаться, несмотря на жуткую дыру в груди. Он завыл вслед убегающим людям и сдёрнул со спины толстоствольное ружьё.

Третья очередь с вершины склона пришлась в верхнюю часть тела, отбросив его назад и на этот раз превратив уродливый череп в мешанину мяса и костей. Вытянув ноги в сторону уезжающей повозки, тело всё ещё корчилось, словно какой-то оставшийся от ушедшей жизни инстинкт понимал, что добыча уходит.

Клив едва справился с паникующими лошадьми и остановил повозку в нескольких шагах от того места, где Костес и Перрор праздновали победу, крича так, чтобы услышать друг друга сквозь звон в ушах. Лица и руки покрывала сажа, летевшая от самострельного ружья. Орудие стояло, просунутое сквозь связанные вместе древки пик, из ствола курился дым, вонь горячего масла портила воздух.