Несвобода Сергея Лебеденко

Овчинников Сергей

По сути ещё. Судья почему-то совершает пробежки в кедах. К этому также повышенное внимание – не менее двух раз – прямо акцентируется. Надо показать, что судья ни черта не смыслит в беге? Или автор, или оба?

Есть вообще мазохисты, бегающие в кедах? Не улавливаю худ. замысла, к чему это можно пристегнуть? Ну может дальше. Пока всё очень странно.

Началось заседание и более-менее стало понятно про пуговицу. На мой вкус это слишком явное, слишком выпяченное противопоставление. Дескать, такой мелочи, как пуговица внимания уделяется в разы больше чем целой изломанной человеческой судьбе – и не одной к тому же. То есть, Я читал весь этот бредовый наворот про поиски пуговицы ради лобовой примитивной антитезы? Ладно, зарисовал пару штрафных в графу «неуважение к читателю».

Классификация подсудимых показалась интересной. Подумалось, что это могло бы послужить отправной точкой для углубления образа и характера персонажа (судьи), потому что до сих пор он (она) выходит слишком двумерным каким-то. Появляются опасения, что он таким и останется, а это сильно затруднит моё восприятие и присоединение к конфликту. Ничтожность персонажа, искусственно сконцентрированная, с одной стороны может умножить страдания и мытарства главного героя,

что вроде бы неплохо и должно работать на конфликт в целом, но с другой стороны это огрубляет литературное высказывание и роняет его ценность, на мой взгляд. Хотя, быть может я тороплюсь с выводами. Ведь мы ещё даже не познакомились с протагонистом, кто бы им ни оказался. А вдруг это Марина и есть?

Теперь отсутствие пуговицы оборачивается разоблачением судьи в буквальном смысле. Мантия падает, а под ней обнаруживается спортивный костюм от Bosco. Мда. В моих чувствах к злосчастной пуговице произошел решительный перелом. До сих пор я испытывал раздражение от того, что вынужден прочитывать детали, не делающие вклада в суть истории – мне так казалось, по крайней мере. Теперь же раздражение сменилось омерзением, ибо я узрел вклад и замысел, и он мне противен. Противен, собственно, тем же – дополнительной концентрацией ничтожности персонажа.

То есть, поясню, что я имею в виду. Для прорисовки образа выбираются не ёмкие инструменты, дающие возможность проявить глубину персонажа, каким могла бы стать упоминавшаяся классификация подсудимых. Но наоборот выбираются курьёзные и неприглядные. Да при этом ещё и с тщательными приготовлениями – имею в виду нелепицу с поисками пуговицы и т п.

Конец ознакомительного фрагмента.