Нет числа дням
Шрифт:
— Чего?
— Отец не держал в руке бутылку, когда падал? Иначе зачем он спускался в погреб?
— Не знаю, — нахмурилась Ирен. — Вроде бы мне ничего такого не говорили. Может быть, он просто не добрался до погреба?
— Должен был добраться, упал-то он на обратном пути! Почему он шел из погреба с пустыми руками?
— А почему ты вообще решил, что он поднимался, а не спускался?
— Так ведь рана-то на затылке. Сама говорила.
— Да, но… — Хмельной взгляд Ирен неожиданно обрел остроту. — К чему ты клонишь, Ник?
— Просто…
— Так и случилось: отец поскользнулся, а может, споткнулся — и упал. Какая разница, шел он вверх или вниз?
— Наверное, никакой. Кроме… — Ник отхлебнул виски. — Эндрю беспокоится, как бы мы не проговорились полиции о предложении Тантриса.
— Это не их дело.
— Разумеется, не их. Но если полицейские услышат хоть несколько слов, они мгновенно сложат два и два и получат пять. Как правильно сказал Бэзил, за подозрительность им и платят.
— Ерунда. Полиция слишком занята настоящими преступлениями, чтобы тратить время на вымышленное.
— Будем надеяться, ты права.
— Конечно, права.
— Ладно, ладно… — Ник сделал еще глоток и успокаивающе улыбнулся. — Наверное, я тоже еще в шоке.
— Наверное. — Ирен ласково посмотрела на брата, ее гнев испарился так же стремительно, как и вспыхнул. Она наклонилась и взяла его за руку: — Прости, я не хотела ругаться. В трудное время надо держаться плечом к плечу, а не спорить.
— Конечно. Извини.
— И ты меня.
— Ты уже поговорила с Лорой?
— Да. Она приезжает в выходные. В школе согласились отпустить ее пораньше, хотя я не вижу в этом особого смысла. Хорошо бы уладить все формальности до ее приезда.
— Лоре понадобится комната. Я перееду.
— Куда?
— В гостиницу, наверное.
— А почему бы не в Треннор?
Хотя Ник понимал, что в словах сестры есть здравый смысл, они привели его в ужас, причины которого он предпочел не анализировать.
— Было б неплохо, если бы один из нас пожил дома, пусть и недолго. А то он стоит совсем заброшенный.
Ник не стал расспрашивать сестру о причинах столь теплого отношения к груде камня и бетона.
— Ладно, поживу, — сказал он и одним глотком допил виски.
Ночью ему не спалось. Слава Богу, хоть хватило ума отступить в споре с Ирен. Неизвестно, как бы она отреагировала, начни он объяснять свои подозрения. Отец умер от удара головой — споткнулся или поскользнулся, по словам Ирен, и упал, в его годы это немудрено. Однако с той же вероятностью его могли столкнуть. Во всяком случае, теоретически могли. Но если — чисто теоретически! — предположить, что так оно и было, встает следующий вопрос: кто? И для чего? Ник не мог уснуть не потому, что искал ответы. А потому, что старался их отогнать.
На следующий день, во время утренней пробежки, он выбросил обрывки странного послания в первую попавшуюся урну.
Глава шестая
Встречу
Когда Ирен открыла бар, Ник потихоньку ускользнул из дома и поехал на север, в сторону Ландульфа. В Треннор его, конечно, не пустят, а вот вход в домик Пру Карноу свободен. И его хозяйка никогда не слыла молчуньей.
С самого рассвета шел дождь. По обеим сторонам главной улицы вниз, к реке, бежали настоящие ручьи. Водостоки переполнились, дороги раскисли, неудивительно, что кругом никого нет. Сам Ник даже радовался мерзкой погоде — больше шансов застать Пру дома.
Он припарковался как можно ближе к коттеджу, но это не спасло его от холодного душа. Да и дом не мог похвастаться навесом. К счастью, Пру тут же открыла на звонок.
— Николас! — воскликнула она, вглядевшись в гостя сквозь очки, за которыми ее глаза казались огромными, как у гигантской глубоководной рыбы. — Как хорошо, что ты заглянул. Входи скорей, пока совсем не промок.
Передняя дверь вела прямо в гостиную, заставленную многочисленными безделушками. Ник и забыл, какой маленький у Пру домик. Как раз под стать обитательнице. Пру Карноу семенила впереди — крохотная фигурка, халат в цветочек, на седых, подсиненных волосах свежий перманент. Вест-хайланд-терьер возбужденно загавкал со своего коврика у телевизора и уставил на Ника окаймленный белоснежной бахромой глаз.
— Как же мне жаль его, Николас, твоего бедного отца. Да и перепугалась я, что уж тут скрывать.
— Могу себе представить.
— Чаю? А может, хересу? Я иногда позволяю себе стаканчик, как раз в это время. А вчера так и не один.
— Хересу. С удовольствием.
Пру открыла угловой буфет, зазвенела там и затренькала, что вызвало у пса новый приступ тявканья.
— Тихо, Финли, фу.
Не сразу, но собака послушалась. Пру налила в стаканы «Бристоль крим».
— За упокой души твоего отца, — произнесла она, делая внушительный глоток. — Земля ему пухом.
Они уселись по обе стороны электрического обогревателя, угрожающе раскаленные прутья испускали потоки тепла. Финли повозился у их ног, прежде чем устроиться на коврике.
— Спасибо за все, что ты сделала, Пру, — сказал Ник. — Не только вчера, а вообще. Уверен, присматривать за отцом было непросто.
— Это точно. Когда ушла твоя матушка, у меня была мысль все бросить, ведь отца-то вашего дружелюбным не назовешь. А потом… как-то мы друг к другу притерлись. — Она отхлебнула еще глоток хереса. — Даже скучать буду по его ворчанию.
— И мы тоже.
— Уже выбрали дату похорон?
— Наверное, будущий понедельник. Дадим знать, как только уточним. Остались кое-какие… формальности. Вскрытие и так далее.