Нет чужих бед
Шрифт:
— Бледный поганец ты! — сердито припомнила свою старую дразнилку Алесия. — Что натворил? Признавайся, не то хуже будет!
— Искал кое-что важное в архиве ваших магов, — честно отозвался Ларго, устроившись на диване и прикрыв глаза. — Действительно волшебный у них нектар. Спасибо.
— Ты имеешь в виду, что влез в закрытый архив? — охнула Алесия. — Как еще цел остался! Там же тотальная защита. Вор. К тому же глупый и бестолковый. Сказал бы мне или маме, мы бы посодействовали, если нужен доступ. Хотя я не понимаю, что могли скрывать от тебя.
— Я проник в
— Ты, получается, настоящий преступный гений, — восхитилась Алесия. — На кой только, а? Мама принцесса, она бы р-раз — и достала.
— Не позволили бы. Это тайна. Каждый эльф обязан ее хранить, такова воля королевы. — Ларго заинтересованно глянул на остатки нектара в стеклянной емкости. — Все равно по стенкам размажется. Дай допить, а?
— В обмен на тайну, — охотно протянула флакон Алесия.
— Само собой. С тем и приполз, — улыбнулся маг бледными губами. — Я сам с трудом понимаю, во что лезу. Но и не лезть не могу. Ты ведь знаешь, Рыжик, как я переживаю, когда тебе грозит беда.
— Знаю, — вздохнула Алесия. — И о том, что тебя ругала бабушка Сэльви, тоже в курсе. Вот бы понять почему.
— Потому что эфрити в твои жалкие триста с хвостиком лет в душе еще ребенок, ей самое время играть в куклы, — грустно усмехнулся Ларго. — Чем ты и занята. Умудряешься щедро рассеивать силу, оживляя симпатичных мотыльков. А я, старый глупый человек, завидую.
— Мне? — не поверила Алесия.
— Изоэ, — вздохнул маг. — Неважно.
— А что это ты лежишь бревном и не торопишься делиться секретами? — нахмурилась Алесия. — Опять решил обмануть, да?
— Жду появления Лэйли. Я буду выбалтывать тайну вам обеим.
Алесия покладисто кивнула и села на край дивана. Завладела ладонями мага, ловко сложила их лодочкой и оплела своими тонкими пальцами, делясь силой. Точнее, помогая переработать нектар полнее и быстрее. За этим занятием ее и застала мама.
Лэйли вошла тихо, еще раз выглянула за порог и осмотрелась, словно опасаясь слежки. Это показалось столь необычным, что Алесия прекратила магическое лечение и заморгала, всматриваясь в мамино бледное встревоженное лицо. Отметила, что зеленые глаза Лэйли непривычно серьезны и даже грустны. Ни единой искорки смеха.
Принцесса устроилась у стола тихо и молча, кивнула магу. Тот вздохнул, кое-как заставил непослушное тело принять более достойное беседы сидячее положение.
— Я верно понимаю, что совет уже состоялся, но меня даже не поставили в известность?
Мамин голос, отметила Алесия, дрогнул и почти сорвался. Неужели так переживает? С чего бы?
Ларго кивнул. Недовольно изучил пустую склянку из-под нектара. И стал говорить предельно короткими простыми фразами. «Он один так умеет», — гордо отметила Алесия. Чтобы и мама с ее огромным опытом поняла глубину проблемы, и она — по сути, ребенок в плане магии — уловила общий смысл. Который весьма прост и сокрушительно ужасен.
— А иначе никак нельзя оживить солнце? — жалобно уточнила Алесия, когда Ларго замолчал.
— На корабле три эфрита, — пожала плечами Лэйли, хмурясь и прикидывая варианты. —
Лэйли очень хотелось сказать иначе. Решительно подтвердить правоту мужа и тем сберечь дочь от невыносимого бремени выбора. Да и просто сберечь. Ведь став душой солнца, она лишится себя нынешней. И не будет больше у мамы Лэйли своего домашнего теплого Рыжего Солнышка. Осиротеет дом. И сама она утратит радость.
— Не знаю, верно ли я поступил, рассказав все, — задумчиво проговорил Ларго. — Но мне кажется, так надо. И еще: может быть, я снова не прав, но Рахта преуменьшает опасность вашей боли. Потеряв его, вы очень серьезно пострадаете. Разлука грозит гибелью. И тогда все сделанное окажется напрасным. Вряд ли зазеленеет мир, в котором умирает от тоски и одиночества принцесса Лэйли. С Алесией и того хуже. Она привязана к этому солнцу и миру. И не сможет его покинуть, даже погибнув.
— Похоже на правду. Но зачем было лезть в архив? — уточнила Лэйли. — Ты буквально весь черный, только в архиве маг твоего уровня, да еще знаток немагических технологий, да с высшим жбрыхом на подкачке, мог столь ужасно и окончательно исчерпать себя.
— Рыжик, сделай одолжение, — мягко и настойчиво попросил Ларго, — погуляй возле дома с Барном. Это не блажь, так надо. Нас не должны слышать.
Алесия пристально взглянула на маму, затем на мага, по-прежнему бледного до зеленоватого отлива кожи. И не стала спорить. Выбралась за порог, отошла на десяток метров и села, обняв морду жбрыха. Не должны слышать! Само собой, проблема исключительно в ее собственном слухе. Ну и пусть. Если Ларго знает, как убедить папу не делать глупостей, можно и пропустить подробности.
Ведь совершенно ясно с первых слов: это ее дело жизни! Она спасла Изоэ и слилась с его миром, впустила в душу любовь к цветам и их жажду расти под солнцем. И вообще, она взрослая! Своей семьи, мужа, там, детей, у нее нет, терять пока некого. Зато приобрести можно, и многое! Солнце — это удивительно и притягательно. Не зря ей еще дома дали прозвище Рыжее Солнышко!
Как показалось Алесии, миновало угрожающе много времени. Трижды она приходила к мысли о пользе подслушивания и трижды убеждала себя еще немного потерпеть. Наконец любопытство стало невыносимым, девушка решительно поднялась и беззвучно скользнула к двери… открывшейся навстречу.
Лицо мамы не стало светлее и радостнее. Зато взгляд источал тусклую и незнакомую пелену сомнений и неуверенности.
— План омерзительный, — коротко резюмировала Лэйли, впустив дочь в дом. — Другого, впрочем, нет. Ларго прав. Ты привязана к Дзоэ'та, это мне подтвердила сама Тиэса. Дважды прав: я не представляю, как и зачем нам жить без Рахты. Особенно здесь, в чужом мире, где царит зима. Я потеряю вас обоих, если буду раздумывать и колебаться, жалея себя и тебя.
— Что надо делать? — серьезно спросила Алесия.