Нет грешным покоя
Шрифт:
Эйлин крепко сжала руку мальчика, лежавшего на кушетке.
— Я не обучала его подобным вещам и сама этим не занималась, — ровным голосом произнесла она, но аврор наметанным глазом уловил напряжение.
— Миссис Снейп, послушайте меня, — он аккуратно взял ту за руку, — жизнь вашего сына находится в опасности, врачи бьются над его спасением, но они не знают, что стало причиной критичного состояния Северуса. Если у вас есть хоть какая-то информация, что направит их в верном направлении, поделитесь ей.
Плечи Эйлин начали дрожать.
— Я не знаю.
— Эйлин, ради вашего сына, прошу.
— Я
Аврор перевел взгляд на дежурного целителя, что тяжело вздохнул и прочитал одно слово по его губам. Йоль.
— Вы знаете его маршрут?
Твердый кивок.
Сборы не заняли много времени, и вскоре они отправились в предполагаемую точку последнего местонахождения пострадавшего.
* * *
Их было двое. Она — склоненная на троне. Он — за ее спиной глядел в окно. Снаружи плясал в дикой пляске буран, но в зале висела тишина.
— Значит… все мертвы?
В груди немного саднило от воспоминаний, предложенных Королевой. Иллюзия бойни, смерти отдавалась фантомной болью во всем теле.
После ухода Найттанда случилось массовое нашествие чудовищ в северной части Ярнама. Церковь Исцеления предприняла чрезвычайные меры и сожгла часть города, несмотря на то, что там еще оставались разумные люди. Такого жители Убежища простить не могли, и Церковь стала стремительно терять влияние. Но первосвященник Людвиг был так опьянен властью, что решил пойти на отчаянный шаг — взять под контроль весь город! Для этого пса законные владыки Ярнама — знать Кейнхерста — стали той костью, что мешала дышать. Судьба Нечистокровных была предопределена.
Под крылом Церкви Логариус собрал охотников — приверженцев и фанатиков Церкви исцеления — банду жестоких Палачей. Совершив под покровом ночи налет на замок Кейнхерст, они обезглавили и перебили всех. Это нельзя было назвать честной битвой. Это была бойня. Бесчеловечная, жестокая бойня. Кровавые реки побежали по белоснежному снегу.
Но Палачи сильно просчитались. Королева Аннализа была выше вампиров и оборотней. Она была прирожденным некромантом. Бессмысленно стараться убить магией или мечом того, кто сделал смыслом своего существования скольжение над бездной небытия, на тонком тросе своего некромантского искусства! После множества неудачных попыток, Логариус, не видя другого выхода, заключил силу Аннализы с помощью железной маски, а лишив Короны Иллюзий, запечатал ею же королевские покои. Палачи решили стереть даже само имя Кейнхерст с лица земли. Они отрезали тронный зал от основной части замка, а по возвращении в город и длинный мост, чтобы никто не помешал исполнению миссии надзирателя их командира.
— Я лишилась своих подданных. Ты — единственный, кто выжил. Я не ожидала тебя увидеть. Мы полагали, экспедиция в Подземелья провалилась. Хотя, сейчас все это кажется бессмысленным.
— Ваше величество, — молодой человек быстро обошел трон и припал на одно колено, — моя верность вам не знает границ. Скажите,
— Нет. Я запрещаю. Рейвен, — слышать старое имя было непривычно, — твой дух силен, но тело слабо. А для боя с Логариусом тебе потребуются все имеющиеся силы. Тот сосуд, что ты оставил в новом мире… в Англии, пока не готов. Поэтому я не прошу тебя повторно принести мне клятву — тело не сможет перенести Инициацию. Обожди.
— Да, ваше величество.
— Рейвен, — королева мягко взяла юношу за подбородок, — я не отказываюсь от тебя, но приказываю проявить терпение. Мы в меньшинстве, и спешка лишь навредит нам. Но раз тебе так не терпится, у меня есть для тебе поручение…
Глава 10
Альбус Дамблдор сидел в своим удобном директорском кресле и смотрел из-под очков со стёклами в форме полумесяца на ученика напротив него.
Когда началось новое учебное полугодие, директору неожиданно прилетел филин с письмом из Мунго: один из учеников Хогвартса в данный момент находился у них на излечении, в связи с чем посещение школы было временно невозможно. Дамблдор не обратил бы на это письмо особого внимания — мало ли что могло случиться, та же магическая инфекция, — если бы следом за ним не пришло сообщение из министерства Магии прислать подробную характеристику на одного из учеников. Причем целью являлся как раз тот студент, что попал в больницу.
Многих студентов директор знал в лицо, но имя Северуса Снейпа мало о чем ему говорило. Да, был такой, кажется, на Слизерине, полукровка. Прилежный ученик, дисциплину не нарушал, и на этом можно и закончить характеристику. Но письмо из министерства не давало покоя, поэтому на очередном собрании профессоров был поднят вопрос касательно Снейпа.
Поначалу коллеги очень удивились интересу директора, но практически все единогласно заявили: Северус Снейп был всегда со всеми вежлив, выдержан, учителя отмечали у него искреннюю тягу к знаниям, и его можно было назвать одним из лучших учеников.
— У мальчика довольно широкий кругозор: ему мало школьной программы, он часто читает научные журналы и газеты, вроде он собирался с этого полугодия подавать заявки на конкурсы «Юный зельевар», ему же как раз должно было стукнуть четырнадцать зимой. Он с вами уже обсуждал данный вопрос, мистер Слагхорн?
— Мне об этом ничего не известно, мистер Флитвик, — декан Слизерина качнул головой, — но в любом случае, раз у него такие планы, ему придется зайти ко мне, ведь в заявке требуется подпись квалифицированного зельевара, чтобы несовершеннолетний имел право на участие.
Альбус, что всегда был внимателен к мелочам, заметил перемены в поведении Слагхорна. Обычно, когда речь заходила о его учениках, тем более талантливых, Гораций соловьем разливался, нахваливая каждого. Но про Северуса он говорил сухо, даже как-то холодно и не добавил ничего нового к уже сказанному другими профессорами. Подобное отношение несколько удивило директора, тем более зельевар был деканом факультета Снейпа.
Когда собрание окончилось и все начали расходиться, Альбус попросил задержаться декана Слизерина.