Нет места магам
Шрифт:
Файтнор еще несколько раз попытался переубедить Ивену, утверждая, что это глобальная ошибка, а доверие к ней вернется, но она оставалась непреклонной. Ивена чувствовала, как злость и разочарование начальника стремительно растут с каждой секундой, но даже вида не подала, что ее это как-то коробит. Файтнор попытался надавить на то, что жизнь Ивены лишится смысла и ее качество значительно ухудшится, ведь потерять такую значимую должность — верх глупости. Утверждал, что это крайне безрассудно. Но Ивена ни на что не поддавалась.
Она добилась своего. Спустя долгие мучительные минуты разговора Файтнор все же подписал заявление, смерив
Дело оставалось за малым — отработать неделю. Нужно было закончить все начатые дела и передать их другому человеку. Параллельно Ивену начали оформлять на новое место работы, подготавливая необходимые документы для устройства. С каждым шагом, с каждой минутой ей приносило наслаждение чувство, что свобода все ближе, она уже витает в воздухе. И пусть однажды кто-то опять случайно увидит Ивену с Кастором, пусть поползут сплетни, пусть Файтнор злится, что проверка его обманула и он просто так отпустил ее без скандала. Пусть. Ничего уже не будет волновать, когда Ивена начнет работать на новом месте. Там, к счастью, личные отношения с магами не возбранялись, это просто не проверяли, в отличие от инквизиции, где симпатия к магам могла напрямую повлиять на работу.
И вот наступил последний рабочий день на должности инквизитора. Ивене все еще не верилось, что жизнь так круто повернулась, и уже завтра она не станет перешагивать порог своего кабинета, в котором ей было вполне комфортно. Она не будет следить за магами, ловить их и проводить допросы, не будет ощущать на себе их тяжелые многозначительные взгляды. Теперь на магов можно спокойно смотреть как на обычных людей.
Попрощавшись с прошлой жизнью и с карьерой, которую Ивена умышленно решила похоронить, она вышла из отделения инквизиции, надеясь, что больше ее туда ничто не приведет. Воздух на улице показался невероятно свежим и чистым, уже летним. Краски вокруг стали ярче, а мир будто расширился.
Свобода. Это именно она.
Всю неделю отработки Ивена не сообщала Кастору о том, что для нее уже есть новое место. Боялась, что что-то сорвется, и радость окажется напрасной. Но теперь можно ничего не скрывать. Можно не прятаться.
Захотелось сюрпризом прийти к Кастору и удивить, но пришлось все равно ему позвонить, чтобы уточнить, дома ли он и не занят ли. Было бы глупо заявляться и отвлекать от работы, а Ивена знала, что график у Кастора довольно плавающий, пусть он и работает дистанционно. Получив быстрые ответы «да, дома» и «нет, не занят», она не стала ничего больше уточнять. Забежала в ближайшую кондитерскую лавку и купила красивый торт, покрытый белым кремом и обильно украшенный сочной клубникой.
Ивена была так счастлива и чувствовала такую легкость, будто за спиной появились крылья, которые помогали ей поскорее добраться до Кастора. Он открыл ей дверь и, когда увидел на пороге, искренне изумился и немного испугался.
— Тебя же могут увидеть, — без приветствия предупредил он.
Отложив торт на комод в прихожей, Ивена одарила Кастора широкой улыбкой и сияющим взглядом.
— Это уже не имеет значения, — произнесла она. Голос от приятного волнения чуть подрагивал. — Кастор, с инквизицией в моей жизни покончено. Сегодня был последний день там, и уже скоро начнется новая работа. И новая жизнь.
От удивления Кастор открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог выдать ни одного
— Как же сильно я этого ждал, — радостно протянул Кастор, зарываясь носом в каштановые волосы. — Я постараюсь сделать все, чтобы ты не пожалела.
— Я уже знаю, что не пожалею, — заверила Ивена, улыбаясь.
Чуть отстранившись, Кастор руками обхватил ее лицо, рассмотрел каждую черту. Его взгляд был ласковым и ярким, несмотря на бледноватый серый оттенок глаз.
То скрытое, что сидело внутри Ивены, захотело вырваться. Те заветные слова, которые так ждали нужного момента. Она почувствовала, что сейчас самое время для них. Вдохнув побольше воздуха, разомкнула губы, но не успела ничего произнесли. Кастор опередил ее, сказав:
— Я люблю тебя, Ивена. Как же сильно я тебя люблю.
И она лишь убедилась, что так, как он, ее никто больше не почувствует. Ни с кем не возникнет этой невидимой связи, объединяющей души. Вот она — еще одна самая настоящая магия. И разве может мир быть против нее?
В сотый раз поблагодарив себя за то, что сделала правильный выбор, Ивена с такой же нежностью ответила:
— И я люблю тебя. Безумно.
Притягивая ее лицо ближе, Кастор соединил их губы, которые тоже изнывали от тоски друг по другу. Такой волнующий, трепетный поцелуй, плавно перетекающий в напористый, горячий. И вновь захотелось наверстать все упущенное. По телу Ивены прокатился жар, наполняющий энергией и желанием. Хотелось больше поцелуев, больше касаний, больше ощущений. Руки Ивены вцепились в футболку Кастора. Она попыталась утянуть его в сторону спальни, но он неожиданно остановил ее.
— Я бы тоже очень хотел продолжить, но, боюсь, мы не успеем, — с виноватой улыбкой произнес он.
Ивена непонимающе вскинула брови.
— А мы куда-то торопимся? — спросила она.
— Ко мне вот-вот должны прийти Кларена и Тея.
— О, прости, если я не вовремя…
— Нет, Ивена, — перебил Кастор, проводя пальцем по ее щеке, — ты вовремя всегда. Я пригласил их, так как не знал, что ты придешь, но все складывается даже лучше. Я все равно хотел вас познакомить. Так почему бы не в этот замечательный день? Если ты не против, конечно.
Она и думать не стала. Хотелось сталь ближе не только к самому Кастору, но и к его семье.
— Не против, — ответила Ивена, улыбаясь.
— Вот и прекрасно, — обрадовался Кастор. — Так что тортик ты принесла очень кстати.
Он игриво подмигнул, взял торт и отнес его на кухню, после чего вернулся в коридор. Склонившись к Ивене, Кастор тихо сказал, касаясь дыханием ее уха:
— А когда гости уйдут, можешь наконец-то остаться у меня. Продолжим то, что пришлось прервать.
По телу Ивены пронеслись мурашки, стоило только представить предстоящую ночь. Дни разлуки дали о себе знать, и фантазия разыгралась не на шутку. Она глубоко выдохнула, а на лице Кастора нарисовалась самодовольная ухмылка, словно он увидел все ее мысли и ему они очень понравились.