Нет места под звездами
Шрифт:
— В Великую Степь вернусь только я, не вы, — тихо, но твердо ответила Йорунн, и продолжила прежде, чем он успел возразить. — Вы обещали помочь мне — и сдержали слово. Сделали меня сильной, дали знания и умения, показали цель, вернули надежду. Я не вправе просить о большем. И вы понимаете, что есть вызовы, которые может принять лишь один противник. Это — моя судьба, мой путь, и я хочу пройти его сама. Обязана. Иначе мне не будет места ни под этим небом, ни под любым другим.
Йорунн сбилась, запуталась,
— Отпустите меня. Мы дали друг другу все, что должны были.
А Хальвард молчал, чувствуя как ширится между ними пропасть, как пусто и одиноко становится в груди. Разумом понимал — это правильно. Знал, что приезд Лонхата проведет невидимую черту, отделяющую прошлое от будущего. И сам себе не верил, надеялся до конца, что Йорунн не оттолкнет его, не откажется от помощи, поддержки и понимания, которые он мог ей дать.
Девочка, наконец, выросла и стала по-настоящему свободной. Понимать это было радостно и больно одновременно. Как наставник он был горд, как человек — ранен глубоко и болезненно.
— Ты можешь погибнуть, если отправишься на мост сама, — сказал он, невероятным усилием заставляя голос звучать ровно.
— Нет. Уже нет. Я знаю, что меня ждет, и готова дать отпор. Я не вернусь оттуда без брата. Верьте мне, как я верила вам все эти годы.
“Это плата, — внезапно осознал Хальвард. — Наказание за мои ошибки, холодность, жестокость, расчетливость и безжалостность. Я хотел сделать ее такой — своим подобием, не ведающей страха, не признающий преград — и сделал. Чему теперь удивляться?”.
В комнате повисла тишина, но слов в ней было гораздо больше, чем в иных громких криках. Невыносимо медленно ползли минуты, растягивая пытку неизвестностью. Наконец, Хальвард кивнул, принимая ее выбор, соглашаясь с ним, отпуская окончательно.
— Ты не возьмешь с собой воинов из Недоре?
— Нет. Не хочу возвращаться на родину во главе чужого войска, как враг и захватчик. Но буду благодарна, если Талгат не получит поддержки императора ни с юга, ни с севера.
— Ни единого воина, ни одного меча, стрелы или даже письма.
Йорунн кивнула и встала, поднялся и правитель. В глазах его девушка видела и печаль, и гордость, и сомнения. И еще что-то совсем иное, странное, неуместное, то, чего не должно было быть. Впрочем, Хальвард не стал возражать или спорить, и его одобрение придало Йорунн уверенности — она справится.
— Я буду скучать, — мягко улыбнулся правитель. — Для меня было честью знать тебя, Йорунн, дочь Канита.
— Как и для меня — вас.
***
Время, выделенное на сборы, подошло к концу. Пора было отправляться в дорогу, чтобы не потерять драгоценное лето. Йорунн понимала, что медлить больше нет смысла.
Над храмом Теней тянулись длинные темные полосы. Они закрывали все пространство
В небе неслись лохматые влажные тучи, горы замерли в ожидании, обратились в серые размытые силуэты, заменившие привычный красочный мир, бледным, измученным подобием себя самого.
Йорунн провела рукой в замшевой перчатке по поверхности колонны — на пальцах остался влажный темный след, а по холодной щеке камня потекла чуть заметная прозрачная слеза. Скользнула — и растворилась в серой пустоте внизу.
Сегодня девушка пришла сюда в последний раз, сегодня сам храм прощался с ней. Именно он создавал невесомый, но почти непроглядный полог. Тьма, словно живое, но раненое, существо, прижималась к земле, ловила длинными руками-лентами тепло человеческого тела, жадно искала биение горячей крови, скрытой в таком хрупком, недолговечном обличье.
Темные ленты и полотнища, чуть прохладные и шершавые на ощупь, ластились к ее рукам, коленям, обнимали за плечи, уговаривая остаться. Шептали, соблазняли забыть обо всем за пределами этого места, сулили вечность и покой.
Йорунн мысленно обещала вернуться, если судьба будет к ней благосклонна. И Тьма, будто уловив, с каким трудом девушке даются слова прощания, отступила, уменьшилась, сжалась в небольшой плотный кокон и обняла человеческую фигурку со всех сторон.
— Я буду ждать тебя, — говорила она неслышным шепотом. — Я всегда буду ждать твоего возвращения. Я приду по первому твоему зову.
— Я вернусь, — тихо пообещала Йорунн. — Я не забуду, не позволю себе потерять то, что ты подарила мне. Жди. Верь. Я вернусь.
Магия услышала, приняла обещание и отступила, впиталась в чёрный камень, растаяла, как весенний снег под солнцем. И только тогда в мир вернулись звуки, запахи, цвета. Где-то вдалеке вскрикнула птица, из ущелья донесся гомон реки, стесненной обрывистыми скалами. Настала пора двигаться дальше.
15. До свидания, Кинна-Тиате
Йорунн куталась в плотный темно-синий плащ, стараясь защититься от промозглого сырого ветра. В день отъезда погода резко испортилась, ласковое весеннее тепло сменилось дождями и холодом. В горах этому не следовало удивляться, а в долине, защищенной от пронизывающего дыхания севера, весна всегда была мягче.
Серый дождик постукивал по слегка выпуклым спинам камней внутренний двора. В стыках между ними темнели тонкие ниточки стекающей воды. Кони переступали копытами и недовольно фыркали — им тоже надоели холода и сырость.