Нет места под звездами

Кос Анни

— Она веревки вьет из тебя, — улыбнулась женщина, незаметно вышедшая из дома на крыльцо.

— И пусть, — согласно кивнул Эйдан, терпеливо помогая крохе перебраться через сложнейшую преграду в пол-ладони высотой. — Мне нравится ее упорство.

— О, этим она точно в тебя. Но знаешь, ей пора ложиться спать, иначе переутомится и будет плакать. Пойдешь ко мне на ручки? — женщина присела пониже, заманивая крошку.

— А-па, а-па! — уверенно заявила девочка, всем видом показывая, что папа еще не закончил игру.

Эйдан довольно усмехнулся в бороду, подмигнул

жене и подхватил тёплое тельце дочери, поднимая ее в воздух.

— Маму надо слушать, лучик мой, — он оставил на пухлой румяной щечке поцелуй. Малышка скривилась и наморщила носик, готовясь разреветься. Спать ей не хотелось совсем: как же спать, когда ещё не все ступени исследованы вдоль и поперек?

Женщина ловко перехватила Онию, целуя макушку, покрытую золотистыми кудрями:

— Сейчас пообедаем и будем отдыхать, радость моя.

Она направилась к двери, но на секунду задержалась и бросила удивленный взгляд куда-то вдаль.

— К тебе, Эйдан. Не шумите только, пока я ее не уложу, — и она исчезла в мягком полумраке дома.

Эйдан обернулся. К дому приближался одинокий всадник, судя по тому, как он спешил, новости были более чем срочные. Хозяин дома спустился с крыльца, чтобы встретить гостя.

— Господин! — громко крикнул всадник, но тут же осекся, потому что Эйдан приложил палец к губам.

— Не шуми, дети засыпают, — пояснил он, придерживая скакуна за повод. — Что стряслось?

— Странные путешественники, мой господин, — выдохнул подозрительно взволнованный парень, — на границе, спрашивают вас.

— Они назвали себя? — Эйдан сразу внутренне подобрался и насторожился.

— Да, мой господин. Просили передать, что Йорунн, дочь Канита из рода Хольда хочет поговорить с вами.

Эйдан замер, решив, что ослышался.

— Повтори! — хрипло приказал он.

— Йорунн, дочь Канита из рода Хольда…

— Жди, приведу коня, — коротко бросил Эйдан.

***

Земля ложилась под копыта мягким ковром, смазываясь пестрым одеялом, сливаясь в непрерывный поток сменяющих друг друга оттенков золотисто-желтого, изумрудно-зеленого, красного и коричневого. Полуденное солнце нещадно палило, обжигая сквозь тонкую ткань рубашки плечи и руки, дурманило голову, заставляло щуриться от ярких лучей. Только Эйдан не замечал этого, все его внимание было приковано к крохотному отряду, размеренно идущему по дороге.

Глаза воина сразу выделили среди рослых всадников невысокую хрупкую фигурку. Легкая, пронизанная белым светом одежда, узкая талия, перехваченная многослойным темно-синим поясом, длинный меч на бедре, лук, притороченный к седлу.

Эйдан не всматривался в лицо всадницы. Боялся, что оно окажется иным, не тем, бесконечно дорогим и навсегда утраченным. Опасался увидеть совсем другие глаза — ярко голубые, черные или золотисто-карие. Не хотел узнать, что ошибся, обманулся, не расслышал, перепутал, поддался ложной надежде. Но расстояние неумолимо сокращалось, и вот уже легко различить, как свет дробится на растрепавшихся коротких прядях пепельно-русого оттенка. Всадница остановила коня и

замерла в седле, на лице ее застыла тревога и ожидание, губы дрогнули, в уголках глаз что-то блеснуло и тут же пропало.

— Здравствуй Эйдан, — тихо промолвила она, разбивая неловкую тишину.

— Здравствуй, Йорунн, — ответил он, удивляясь тому, как незнакомо прозвучал собственный голос.

— Позволишь ступить на твою землю?

— Почту за честь.

Она легко соскочила вниз — изящная, сильная, гибкая. Такая родная, такая чужая. Эйдан спешился и подошел почти вплотную, жадно рассматривая знакомые до боли черты, не веря своим глазам, страстно желая верить.

— Ты смотришь так, будто призрака увидел, — смущенная улыбка тронула ее губы.

— Я согласен даже на то, чтобы ты была призраком, — выдохнул он, аккуратно касаясь пальцами сияющих локонов, любуясь легким румянцем волнения на щеках. — Лишь бы была.

— Я не призрак, — ее теплые пальцы накрыли его широкую ладонь. — И я вернулась к вам.

Эйдан не выдержал и крепко обнял ее, прижал к себе, пряча лицо в ее растрепанных волосах, вдыхая запах пыли и солнца.

— Я не знаю, каким чудом ты выжила, не знаю, что за магия вернула тебя на эту землю, но мне все равно, тысячу раз все равно, — тихо прошептал он.

Тем вечером было много разговоров, воспоминаний, рассказов. О серьезных и грустных делах не говорили, стараясь сохранить нетронутой радость встречи. Йорунн, наконец, познакомилась с супругой Эйдана, очаровательной, приветливой женщиной по имени Аэрин.

Их старший сын, крепкий мальчишка четырех лет от роду, ужасно стеснялся незнакомцев, но во все глаза глядел на неожиданную гостью и ее странное оружие. Крохотную девочку Йорунн даже подержала на руках, рассматривая вместе с ней пеструю куклу, сшитую из лоскутков. Ония радостно гулила и все время пыталась сунуть в рот серебряного дракончика, ей безумно нравилось то, как он блестит. В конце концов дочь Канита отстегнула украшение и, с разрешения родителей, вручила малышке.

Когда на плавно гаснущее небо выкатился месяц, Аэрин покинула гостиную, чтобы уложить малышей спать. Слуги уже суетились, подготавливая комнаты для путешественников. Постепенно люди разошлись отдыхать, и Эйдан остался наедине с Йорунн.

— У тебя потрясающая семья, — девушка улыбалась совершенно искренне. — Тебе повезло с ними.

— Они — лучшее, что случилось со мной в этой жизни, — согласился старый друг.

— Тогда почему я вижу печаль в твоих глазах? — Йорунн смотрела прямо на него.

— Ты знаешь ответ, моя госпожа, — тихо сказал он.

— Догадываюсь. Но ты всегда чувствовал, что у наших судеб разные пути.

— Да, потому не стал превращать свою жизнь в погоню за бессмысленной мечтой.

— Прости, — промолвила Йорунн, опуская глаза.

— Ты ни в чем не виновата.

— Я сильно виновата. И не только перед тобой, — вздохнула она. — Хочу исправить хотя бы то, что возможно.

— Потому вернулась?

— Да.

— Поведаешь, что происходило с тобой эти четыре года?