Нет никого страшнее меня
Шрифт:
– Хорошо, что ты спросила. Да! Еще какие, – Ким развернулась к ней и с жаром принялась рассказывать – словно плотину прорвало. – Ты знаешь, я давно хочу замутить с ним, еще с младших классов, и я даже сделала это – почти – написала ему письмо… И тут появляешься ты! Такая, такая…
Адель нахмурилась, догадываясь, что скажет дальше Ким.
– Такая Аня Тэйлор-Джой! Только рыжая и глаза зеленые! – выпалила та, и Адель удивленно фыркнула. – Нет, серьезно! Выглядишь как селебрити!
Похоже, Ким и вправду не шутила. В Орегоне что все действительно говорят то, что
– Скажешь тоже! – Ада машинально перебросила волосы на другую сторону, так, чтобы пятно было меньше видно. Заметив это, Ким подмигнула ей:
– Не прячь, это твоя фишка!
– Ты серьезно?
– Ада, сотни людей готовы пойти на все, лишь бы хоть как-то выделиться из толпы, – сказала Ким. – А у тебя уже есть изюминка! С рождения.
Вместо ответа, Адель расплылась в улыбке. Ну надо же: то, что в Бруклине делало ее посмешищем, здесь неожиданно превратилось в… преимущество?
Они вышли из автобуса, и Ада окончательно поняла, почему одноклассницу так заинтриговала ее внешность. Вся Ёсида от макушки и до массивных Мартинсов представляла собой одну сплошную фишку: зеленое каре, фантастические глаза, пухлые губы, накрашенные темно-алой помадой, длинная шея с чокером, облегающий топ с открытой спиной и широчайшие джинсы, болтающиеся на самых бедрах. Многие студенты бросали шепотки и провожали Ким придирчивым взглядом, но той, казалось, нет до этого никакого дела.
«Она настоящая селф мейд! – невольно подумала Ада. – Классно было бы иметь такую подругу!»
Всю дорогу до школы (оставалось миновать поляну с сосной), Адель и Ким болтали о парнях, учителях и погоде – с ней Хортон чувствовала себя так легко, словно они были знакомы сто лет.
Настроение Ады и вовсе скакнуло от хорошего в превосходное, когда теплый ветерок разогнал последние тучи. Трава подсохла, и под деревом расположилась группа студентов с ланчбоксами.
– Присядем? – предложила Адель. – Еще минут пятнадцать есть.
– Почти как в Центральном парке, верно? – усмехнулась Ким, когда Адель улеглась на спину.
– О нет! Тут у вас темпы улитки, а там…
– О боже, смотри! – перебила ее Ким.
– Что там?
– Это он. Клифт со своей свитой.
Адель приподнялась на локтях: и правда, прямо к школе подъехала серебристая ауди. За рулем сидел сам Рафаэль, в черных очках и безупречном костюме. Клифт лихо затормозил, и парни принялись выпрыгивать – все как один на стиле, в дорогих костюмах и исключительно модельной внешности.
– Он что, из какого-то братства? – Ада удивленно вскинула бровь, наблюдая, как «стиляги» дурачатся и отпускают шуточки по поводу других студентов.
– У них типа дисциплинарный комитет, – Ким почти не смотрела на ребят, а ее грудь быстро вздымалась и опускалась. – А Рафаэль его глава.
– Сколько пафоса, – заключила Ада, за что тут же получила от Ким локтем в бок.
Заметив, что лидер школы отстал от группы и принялся что-то искать в телефоне, Адель наклонилась к Ким:
– Поговоришь с ним? – негромко спросила она.
– Что? Конечно нет! – Ким отвернулась и замотала головой. –
В этот момент Раф вдруг поднял голову и посмотрел прямо на девушек. От этого пронзительного взгляда Адель стало не по себе.
– Кстати, Ким! – она вдруг вспомнила кое-что важное. – Ты не слышала вчера ночью кое-то… хмм… странное?
– Ты, наверное, имеешь в виду Горного Беса, – усмехнулась Ёсида.
– Горного… кого?! – Ада подтянула к себе ноги и уселась поудобнее.
– Беса, – Ким поправила чокер на шее. – Если коротко: уже сотню лет в старом маяке живет Бес. Каждую ночь он варится в дьявольском котле, чтобы наутро превратиться в прекрасного юношу. Этот процесс невероятно мучительный, поэтому уже сто лет ровно в полночь Ливенворт сотрясают его холодящие кровь вопли. А еще он пьет кровь девственниц, так что берегись!
Ада нервно усмехнулась. По правде говоря, она надеялась услышать что-то, что развеяло бы ее тревоги.
– А если серьезно? Зачем там маяк, Ким?
– Ой, да какая разница, – Ким посмотрела на часы и лениво поднялась с травы. – Погугли. Или поищи в архивах нашей библиотеки. Все, на урок опоздаем!
Когда Адель вошла в кабинет математики, ее мрачный сосед уже сидел за последней партой. Так как все остальные места оказались заняты, Аде ничего не оставалось, как сесть рядом с ним. Послышался недовольный вздох.
«Ничего, потерпит, – подумала Ада, раскладывая школьные принадлежности. – Я тоже здесь учусь вообще-то».
Вдруг одна из ручек соскользнула и упала под стол. Негромко выругавшись, Адель нырнула под парту, чтобы достать ее.
– Эй, Хортон! – ее окликнул Рафаэль, проходящий мимо. – Как тебе ночь на новом месте?
От неожиданности Ада слишком резко поднялась и больно ударилась головой о парту.
– Спала, как подстреленная собака, – мрачно отрезала она, потирая ушибленную макушку. Черт возьми, как же это больно! Кажется, даже из глаз слезы брызнули. – А вообще – это не твое дело!
Краем глаза она заметила, как этот Калибан улыбается. Обида и гнев мигом взыграли в ней:
– Чего смешного?! – выпалила она.
– Прости, я смеюсь не над тем, что ты ушиблась, – сосед протянул ей упавшую ручку. – А над тем, как ты ответила Клифту.
Адель невольно уставилась на него. Неожиданно странные чувства захлестнули ее: она определенно видела этот взгляд раньше! Голубые глаза в обрамлении длинных черных ресниц – как же это красиво!
Заметив, что Ада рассматривает его, Калибан отвернулся.
– Мы с тобой почти во всех классах вместе? – она хотела еще поговорить с ним, как-то отблагодарить за поддержку.
– Да, – отозвался тот не глядя. – Совпадение…
– Наверное. Кстати, хорошая погода сегодня! – продолжала Ада. – Как часто у вас бывает солнышко?
Калибан повернулся к ней, резко, гневно. Взглянув на его лицо, Ада похолодела – столько ненависти было в нем! Но почему, почему он так ненавидит ее, ведь они же совсем не знакомы! Неужели, все дело во внешности?
– Ты весь урок будешь болтать, как идиотка?! – выпалил он.