Восстань из снов терзаний бесконечныхИ избави судьбу свою от скорбной смерти —На путь взойди ты вековечный,Преподнеся свой дар в усладу всем посмертно.Пролей глубинный свет во мраке ночиНа люд, что дремлет пред тобою, —Твой путь средь них бескрайне-одиночен;Твой дар рожден увлечь их за собою.Замри в первостепенной позе,И взгляд, и славу с рук своихНаправив к ним отнюдь не в прозе,Но в строках складных для святых.Пронзи насквозь их души и сердца!Пусть рьяно кличут твое имя!Навеки прогремят труды творца,Всегда хранимые так нежно ими.Толпа
безликих ждет благоговенияИ жадным тоном будто вопрошает —Даруй нам силу наслаждения;Мы примем свет, что лик твой испускает…Не смей порочить свой удел,Лишь крикам вздорным послушаясь!Подставь им дар, чтоб каждый лик воззрелТвой символ веры, пред величием стенаясь.
«Я так хочу безудержно…»
Я так хочу безудержноВорваться в думы ночи,Что мне судьба пророчит,И жить лишь там…Я так хочу волнительноПройтись по улочкам души,Без слов и мыслей, но в тишиРассматривая край настолько изумительный…Я так хочу без остановкиЛисты марать чернильной строчкой,Не смея раз поставить точкуИ вея по ветру свои шифровки…Я так хочу из года в годЛовить минуты вдохновеньяБессонниц чередою наважденияИ сохранив навеки жизни эпизод.
«Легковесно, равнодушно – так превратно!..»
Легковесно, равнодушно – так превратно!Мой оскал самовольно возник,Когда стало так тошно и мерзко-отвратно;Мне вновь пришлось нацепить свой парик.Серая пыль, окрыленная ночью,Бездыханно мерцает пред ликом святых.В темном углу для оных рожи корчу,Но не вижу себя в их глазницах пустых…Бездумно, безумно стремился предстатьЦиркачом, палачом и клоуном тем,Кто не может о великом хоть раз помечтать;Страшатся. Могу им помочь! Да только зачем?Заблудшим, уставшим, неверным, как мысли;Никогда не бывавшим в том темном углу,Никто не наполнит хоть толикой смыслаИх донные чаши, оставляя величие на мокром полу!Привратник, лакей, проводник – надежды…Искомый находит, но ждущий – умрет;Помощи ждут лишь святые невежды,А темнота в том углу никому не соврет.
«На мир глазами не своими оглянись…»
На мир глазами не своими оглянисьИ делай то, что будет мило всем вокруг…Тому, кто не любим тобою, – полюбись,Но не забудь за близких испытать испуг…Вырви свой язык и рот зашей для виду.Зачем он тебе нужен в этом мире бренном?На всех смотри с улыбкой, утаив обиду.Не выделяйся! Таков закон сей жизни современной.Проткни до слепоты глаза и наложи повязку.Куда идти, тебе расскажут, не боись…Не смея подвергать других своей огласке,От жизни самовольной скорее откажись.Оставь лишь уши внемлить голосам…Они поведают о жизни все, что стоит знать.Тебя родили, и ты не выбрал это сам,А вот родившие всю жизнь будут этим потакать…А сердце – это просто орган человека…Души, как сущности, увы, не существует.Но я без чувств – безжизненный калека,Что средь толпы зевак немыми ритмами танцует…
«Когда я в сомненья кану…»
Когда я в сомненья кану,То стою меж двух огней —Их не гасят даже океаны;Нету жара в мире горячей!Тот огонь, что бело-синимГреет душу ласковым теплом,Давно погряз во мне, где сердцевина,Став мне от бурь и гроз невидимым щитом.А тот, что алый-алый, – ярок!Вот-вот прожжет меня насквозь.Мне нестерпимо сильным жаромПронзает, чтобы сердце вновь зажглось.Когда я радостью объятыйИль сломлен горечью судьбы,Мне быть всегда дано богатым,Покуда тех огней окрас не позабыт.И, бороздя просторы мираДо смертных лет земной личины,Под
звуки треска, но не лирыЯ встречу миг своей кончины.И я вовек с надеждой буду зреть,Как вне меня очаг горит;Меж двух огней я буду тлеть,Как павший вниз метеорит.
«Не могу? Не смею? Не скажу ни слова больше?..»
Не могу? Не смею? Не скажу ни слова больше?Как мог любить я тишину, безмолвия простор?Мне же не стерпеть смотреть на тебя дольше,Зная, что не могу начать с тобою разговор.В чем я найду себе прощенье быть таким,Что не пристанет в виде утешенья слабости во мне?..Каким же стать? Собою был всегда гоним!Теперь же изгнан отовсюду – с собой наедине.Лишь гордость грела мою душу до тех пор,Пока я был средь кутерьмы других, как все иные.Став тем, кто есть, как настоящий ктитор,Внял ценности деленья жизни с остальными…
«Послушай… Этот стук – обязательство…»
Послушай… Этот стук – обязательство.В каждой секунде, громогласно…Это – бесспорный вызов обстоятельствам,С которыми ты ни за что не согласен.Послушай, прислушайся, верь…Уверенность нынче дорого стоит.Но чтобы смочь избежать «неизбежных» потерь,Знай, что этих стуков ты точно достоин.Прерывистый, ровный – по-разному веченТвой жизненный ритм; твои устои:Не будь жесток, не будь беспечен,Ты здесь единственный непобедимый воин!Приложи… прикоснись, не дыша,Ощути все подкорки сердечных глубин.Твой каждый осознанный шаг не спешаВыводит тебя из оседлых пучин.Послушай… Не спеши, но последуй;Не глаза в нас взглянуть так способныНастолько, дабы увидеть источник победы —На это способно одно только сердце.
«И снова взгляд немой, усталый…»
И снова взгляд немой, усталый;И снова темень пред глазами.Его фантазия обыденно стихала,И он уже с надегой наслаждался снами.Увидеть дан ему завет рушимый,В запретном мраке разрешая,Поля и реки, гор вершины;Всю красоту земного края!И эти сны, как сладкий плод,Ему вкушать дозволил бог.И сей призыв – мечты полет —Застиг того слепца врасплох.Он был рожден во мраке ночи,И мрак тот был повсюду…Причуд судьбы своих жесточеНе ведал он, надеясь лишь на чудо.
«Не тот огромен мир, который я встречаю…»
Не тот огромен мир, который я встречаю,Открыв глаза впервые за день,А тот, который предстает, когда глаза смыкаю, —И будто я от собственных фантазий только тень…И в этом мире свет совсем иной мерцает,Ведь вместо солнца здесь – луна.И взгляд мой этот свет не ослепляет:Луна изъянов солнца лишена.И так спокойно мне от этой синевы;И так легко, что тело ввысь стремится, —Там нету снега и дождя, и шелеста травы,Но там построена моя прекрасная столица.
«Лежа в кровати в доме творца…»
Лежа в кровати в доме творца,Мне мыслить о сложном совсем не к лицу.Спокойствия требует сердце юнца,Как старость спокойно приходит к отцу.Как темень и синь за окном через щелиПлавно вливалась густыми слоями.И ночь угасала, как мы захотелиВ ту пору проститься и быть лишь гостями…За скорой тревогой от мыслей великихУмчать мы готовы, едва погостив,Из дома творца под дурные хозяйские крики.Ох ты, родич, из объятий своих отпусти.Не к лицу обвинять в богохульстве, во лжи.Наши души успеют со временем сгнить.Крепкие путы надолго в себе отложи,Мы без цепей вас способны любить!Нам ведомы силы, что питаются вами,Желая согреть, вы хотите гореть.Мы же вольны быть просто гостями,Но с крыльями страха высоко не взлететь.