Нет звёздной болезни

Marian Felis

— Да? — наигранно удивилась, направившись на кухню. Срочно нужен стакан воды, ведь в горле все пересохло. — Я заночевала вчера у подруги. А сегодня с ними бродили по магазинам. Шоппинг, папуль.

Я чмокнула отца в щеку и быстро побежала к себе в комнату, чтоб поскорее остаться наедине со своими мыслями. Пить внезапно перехотелось, потому что отец мог устроить самый настоящий расспрос, восхваляя Глеба и постоянно намекая, что пора бы нам и свадьбу сыграть. Он ничего не знал, совсем ничего. И о том, что пожар в прошлом году на одном из предприятий был совсем не случайно, ведь именно в тот момент я решила, что наши с Глебом отношения не совсем такие, как у нормальных

парочек. Он попросту покупал меня. Моё тело и чувства, стараясь приобрести по достойной цене. Вот только он не знал, что такое не продается ни в одном магазине во вселенной. Он не мог понять, что я хочу любить и быть любимой, как и все на этой планете.

Сначала наш роман начинался красиво: мы встретились на улице, тогда шёл проливной дождь, разбиваясь сотнями тысяч капель о крыши и асфальт. Я всегда любила дождь и тогда спокойно шла, наслаждаясь ощущениями, как вдруг рядом образовался неизвестно откуда молодой человек с черным большим зонтом. Он улыбнулся так искренне и широко, что мой затуманенный мозг решил — вот она, судьба! Дальше следовал конфетно-букетный период. Мой «принц» не мелочился и приносил шоколад и цветы огромными корзинами. Всё выглядело со стороны так красиво и ярко, все эти эмоции, которые захлестывали с головой, словно тот ливень. Глеб часто дарил подарки, причем весьма дорогие. Я радовалась как ребенок и верила этому человеку безоговорочно.

В скором времени бизнес отца медленно, но верно пошел ко дну. Я плакала и жаловалась своему парню на жестокую жизнь, ведь это было на тот момент важно. Папа не смог бы снова начать жить, строить что-то новое с нуля. И вдруг как по волшебству бизнес отца вновь ожил. Мало того, начал процветать. А Глеб вечером гладил меня по голове, словно маленькую девочку, и говорил, что всё будет хорошо. И моё уставшее сердце верило.

После, казалось бы, ничего не могло испортить моё счастье, украсть место под солнцем. Но всё в один миг оборвалось, когда я, бродя с подругами по магазинам и выбирая красивое платье, увидела Глеба с одной длинноногой красавицей. Они самозабвенно целовались в его внедорожнике и не замечали ничего вокруг. Истерика, устроенная прямо на улице, совсем не помогала горю. Парень силой запихал меня в автомобиль и повез к себе. Страх — вот что я тогда чувствовала каждой клеточкой своего тела. Внезапно с глаз спала пелена, застилавшая их и появившаяся из-за дорогих подарков и милых улыбок.

— Ты думаешь, у меня нет потребностей? — кричал тогда Глеб. Он даже разбил вазу в этот момент. — К тебе даже притронуться нельзя!

— Тогда давай расстанемся, — предложила дрожащим голосом. Я ожидала почти любой реакции. Возможно, взбесится и ударит. Но он только холодно сказал.

— Думаешь, ты сможешь теперь уйти от меня? Думаешь, бизнес твоего отца сам по себе вдруг вытащили из того дерьма? Это всё я, дорогая моя. И теперь мы будем играть по моим правилась. Все твои отмазки вроде «Я еще не готова» не прокатят. Иначе это скажется на бизнесе твоего отца…

В тот момент в моей глупой пустой голове появилась единственная мысль: бежать. Куда-нибудь очень далеко. Где никто не сможет меня найти. Но на следующий день на одном мелком предприятии, которое именно тогда решил посетить мой отец с проверкой, загорелся щиток. Папу едва успели вытащить из огня. Единственный выход — побег — накрылся медным тазом, ведь теперь этот больной придурок мог сделать что угодно. Даже убить.

Воспоминания нахлынули так сильно, что я не заметила своих слёз, уже пару минут стекающих на подушку. Та маленькая девочка, которая всегда жила во мне и радовалась каждому мгновению, каждой мелочи,

умерла в тот момент, когда Глеб снова притащил меня к себе на квартиру и привязал к батарее. Крики, истерики и мольбы не действовали на мучителя, который готовился сделать меня полностью своей.

От грустных мыслей отвлек телефон, вибрирующий где-то в сумке. Я не сразу смогла найти его, а когда нашла, то не поняла, кто мог звонить в такое время с незнакомого номера. Неужели, Глеб? На свой страх и риск подняла трубку.

— Света, — раздался знакомый голос.

— Да, Стас, это я, — облегченно вздохнула.

— Ты куда пропала? Я даже не проводил тебя до дома. Нормально добралась? Тебя этот недоразвитый больше не трогал? — обеспокоенно осыпал вопросами.

— Всё хорошо, никто никого не трогал и даже не покушался.

— Тебе повезло пройти незамеченной?

— Да, — согласилась. А что врать, если всё так и есть.

— Тогда я пока что спокоен. Надо было всё же начистить рожу этому петуху, — воинственно воскликнул. — Я ведь был тогда молодцом?

— О да, — улыбалась сквозь слезы. — Ты бы его сто процентов порвал.

— Так и знал!

— Зачем звонишь, Стас?

— Просто соскучился, — ответил парень и замолчал на пару секунд. — Хотя тебе это знать было не обязательно. Язык мой — враг мой.

— Не нужно, — прошептала, сглатывая подступивший к горлу комок.

— Что?

— Не нужно скучать, пожалуйста.

Я сбросила вызов, разделась и легла на кровать, всматриваясь в экран телефона и повторяя про себя мантру: «Перезвони. Перезвони. Ну же, перезвони!». Телефон в руках снова начал жужжать, а я счастливо улыбалась.

Алиса

Мы около часа прогоняли песню, до ужаса депрессивную и унылую, которая мне не нравилась. Уж не знаю, что творилось на душе у Артема, но он спокойно пел и делал вид, будто все нормально.

— Я для тебя серый пасмурный дождь,

Я для тебя сильный шквалистый ветер.

Ты вместе с ним, уже и не ждёшь,

Теперь я один на огромной планете…

И сотнями слёз разбиваясь о крыши,

Ломая преграды, к тебе приближаюсь,

Кричу, разрываюсь, а ты и не слышишь…

И падаю я, сотней слёз разбиваюсь…

Он наконец закончил играть и сделал пару комментариев по поводу того, что ему почему-то никто не подпевает, хотя «ты, Лиса, точно петь умеешь». Макаров был прав, конечно, но эту ужасную песню я ни за что не стану исполнять. Светка со Стасом тоже хмурились. Всё бы ничего, но ведь вчера Артём играл мне весёлую песню совершенно другого характера! Что такое происходит? И зачем эти двое вообще приперлись, если просто сидят на кровати и молчат?

— Артём, — мягко начала Железнова, сдвинув набок свою косую челку, — ты не думаешь, что это слишком? Мы с таким репертуаром точно проморгаем свой звездный час.

— И правда, — я была абсолютно согласна с девушкой. Такая песня никаких перспектив на будущее не даёт, скорее наоборот, отнимает их. — Почему бы тебе не исполнить то, что мы вчера пели вместе? Я помогу.

— Уймись, женщина, — шикнул ворчливо Артём и тут же добавил шепотом, наклонившись ко мне, — проблема в том, что я забыл слова. Напомни хотя бы припев, первые пару слов.