Нет звёздной болезни
Шрифт:
— Здесь бездарь только ты, — беззлобно сообщила, доставая тетради из рюкзака. Ребята из группы громко рассмеялись, указывая Гарику на тот факт, что его опустила девчонка. Артём вальяжно расселся рядом за партой и сладко зевал. История, а именно семинар по ней и должен был начаться сейчас, проходила в большой подвальной аудитории со ступенчатыми рядами парт и лавочками, спускающимися вниз. Михаил Сергеевич по своему обыкновению опаздывал на первую пару, а значит можно было немного расслабиться.
— Слушай, Синячок, — вдруг подсел рядом Гарик и нахально положил свою тяжелую лапу мне на плечи, — а ты чего такая борзая стала?
— Слушай, обезьяна, — скинула его руку
Побагровевший от злости парень вскочил и уставился на меня, будто пытаясь прожечь дыру. Макаров сидел мирно и никому не мешал, вообще делал вид, будто не знает меня и рядом сидит лишь потому, что я сама сюда удосужилась приземлиться. Мне казалось, Гарик сейчас не выдержит и ударит меня, но тут нарисовался ещё один персонаж. Супермен местного производства. Славка встал между нами лицом к моему обидчику и грозно посоветовал.
— Лучше отстань от неё, а то хуже будет.
В данном случае Слава поторопился, потому что своим достаточно тощим телом он может только девушек летом на пляже распугивать, а не местного бодибилдера. Но тот в ответ лишь пихнул кулаком его в плечо и отправился восвояси. Артём в это время строил из себя человека, которому дела нет до разборок в аудитории. И это у него получалось просто отменно. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда Гарик пылал от ненависти и вселенской обиды. Ну просто мраморное изваяние! Славка после удачно защищенной девичьей чести тоже пошел на своё место, но с таким гордым видом, будто только что спас весь мир от нашествия инопланетян, Годзиллы и большого зефирного человечка.
— Ты у меня ещё получишь, Синячок, — грозно пообещал с задней парты наш умник и моментально заткнулся, так как вниз по ступенькам с кучей методичек в руках бежал преподаватель.
— Что за шум, а драки нет? — поинтересовался Михаил Сергеевич. — Опять из-за тебя баталии тут устраиваются, Соколова? Тогда будешь отвечать первой. Хотя нет, сегодня будет отвечать первым Артём. Ну как, готов?
Мужчина тем временем быстро раздал методички и достал из своего портфеля список группы. Отметив всех отсутствующих и выслушав Макарова, который неторопливо рассказывал про революцию 1905–1907 годов и её место в истории страны целых пятнадцать минут, преподаватель предупредил, что зачет будет ставить только после успешно сданных семинаров и итогового теста. Посчитал оставшиеся занятия и ужаснулся, причитая, будто время летит совсем незаметно.
Именно так и было. Ноябрь уже заканчивался, а мы больше нигде не выступали и не репетировали толком. Морозов и Железнова просто светились от счастья и прижимались друг к другу в любых доступных для этого местах. Однажды я их застукала в женском туалете целующимися. Такое поведение было неприемлемо, поэтому я сразу же предупредила, что заложу их, если ещё раз увижу такое. На самом деле маленькая девочка Алиса просто завидовала. Они были такими яркими от внутреннего света…, а я медленно угасала. Артём последнее время старался вести себя скромно, не делал лишних движений, не показывал, что мы с ним якобы встречаемся. В общем, теперь я стала его персональной тенью, нянькой, которая должна готовить, прибирать и помогать во всём. Остальное меня касаться не должно.
В январе предстояли экзамены, и я глупо надеялась, что новый год мы проведём с Макаровым вместе. Будем наряжать ёлку, украшать разноцветными мигающими гирляндами окна, слушать песни по телевизору и есть оливье. Но сегодня он подходил к одному из преподавателей, чтобы договориться на предварительную сдачу экзамена. Вопросы по этому поводу оставались
Вечером я в знак протеста отказалась готовить с ним домашнее задание на завтра и ушла, громко хлопнув дверью. Кажется, меня просто водят вокруг пальца, жестоко дурачат. Вот только в чём именно?
Через неделю у нас намечалось новое выступление. В очередном небольшом клубе на отшибе города, но тем не менее туда стекалось большинство так называемых сливок общества, некоторые могли бы поспособствовать развитию нашего коллектива. Если быть более точной, один из этих отпрысков мог бы рассказать о нас своему богатому отцу, а уже тот продюсировать и продвигать при большом желании. Такой способ стать знаменитой меня не совсем устраивал, но другого не предвиделось. К тому же нужно ведь с чего-то начинать.
Проблема оставалась в том, что выступление должно состояться через неделю, а репетиции мы совсем забросили. Стас и Светка упиваются обществом друг друга и не замечают никого вокруг. Кажется, Железнова даже скатилась со своих круглых пятерок на четверки и тройки. Морозов наоборот поднялся в глазах преподавателей, так как сдавал все работы вовремя и без ошибок. Им обоим было не до группы. Тем не менее отец девушки свято верил, что когда-нибудь его дочурка станет барабанщицей всемирно известной группы, активно продвигал наш коллектив и покупал места в дорогих клубах.
В итоге с Макаровым я не разговаривала из вредности и вселенской обиды, а наша вторая половина группы просто исчезла с радаров. Мне в какой-то момент даже казалось, что группе конец.
Последние дни в университете Артём снова ходил под руку с какой-то красивой девушкой, она мило щебетала что-то о красивых нарядах и лаке для ногтей под цвет платья. Макаров упорно не желал сдаваться, а такая волевая и сильная личность как Алиса Соколова и подавно. Но время близилось к концерту. Я, как и прежде, начала постоянно ходить в наушниках, не обращать внимание на окружающий меня сброд и делать вид, будто на всё вокруг наплевать. Хотелось выть от жалости к себе и боли, ведь меня буквально насильно привязал к себе этот мажористый балбес и не дал шанса избавиться от навязчивых мыслей о совместном будущем. Я мечтала, как маленькая дурочка, быть счастливой со своим рыцарем в блестящих доспехах на белом коне, потом родить кучу непоседливых детишек и состариться рука об руку со своим принцем. Мечтала и понимала, что такого никогда не случится. Потому что эгоизм Тёмы был выше остальных чувств.
В среду всё пошло не так. Во-первых, погода на улице стояла до ужаса промозглая и мерзкая. Шёл то ли снег, то ли дождь, дул сильный ветер, а небо застелил плотный слой хмурых серых туч. Во-вторых, мать с самого утра разорялась на тему безответственности молодёжи. Мол, сейчас каждый второй прогуливает и нарывается на исключение. И, к великому удивлению, до моих ушей долетело имя Железновой. Мне сначала пришло в голову, что ректор института не иначе ставит всем в пример девушку, но оказалось иначе. Она кричала, что Светочка, самая большая надежда, стабильно движется к вылету из оного. Добрую половину занятий за последние два месяца она прогуляла, также не сдала аттестации и теперь имеет проблемы с зачетами и допуском к экзаменам. Я даже моментально проснулась от услышанного. Это каким образом Железновой удаётся такое выделывать? Я каждый день сталкиваюсь с её счастливой мордашкой в стенах корпуса, а она, находясь в университете, прогуливает? К счастью, времени разбираться с этим не осталось.