Нет звёздной болезни
Шрифт:
В ответ так же раздавался шум с улицы, голоса каких-то детишек, снующих на площадке рядом с нашим домом, телевизор соседей, голуби… Поняв, что выгляжу сейчас, как умалишённая, я быстро залезла обратно в комнату и легла от безвыходности спать. Хотелось бы сделать что-нибудь, совершить подвиг, но, к огромному сожалению, на нашу скромную планету никто не покушался. Жаль.
Упав на кровать, я даже не попыталась переодеться. Просто расслабилась, выкинула все мысли из головы и заснула.
Эпизод 2
Она лежала на неширокой
Ещё мгновение — и она свернулась клубочком, на плотно зажмуренных глазах выступили предательские блестящие капельки, из горла вырвался тихий то ли вой, то ли плач. Прошла пара секунд, она резко задёргалась, крепко прижимая колени к груди, слёзы потекли с новой силой, стал слышен едва различимый шёпот:
— Пожалуйста, не надо, не делай этого.
Всхлипнув пару раз, девушка с новой силой стала тихонько плакать, умоляя неизвестного о том, чтоб он ничего не делал. Так как тушь и карандаш остались не смытыми, вся краска растеклась, оставляя под глазами чёрно-серые разводы.
— Я тебя ненавижу, — прошептала в темноту, тяжело задышала, вскочила на кровати, открыла глаза и, убедившись, что всё ещё находится в свой комнате, снова, но уже с нескрываемой злобой, проговорила. — Как же я тебя ненавижу.
Подойдя к зеркалу, которое висело рядом с дартсом на стене, она усмехнулась, отрицательно мотнула головой, будто бы отгоняя плохие мысли и ушла в ванную комнату. Большие старинные часы в гостиной пробили 2 часа ночи.
Алиса
Утро, как и обычно, началось с ругани. Мать кричала что-то о том, какая же всё-таки у неё безалаберная дочь. Я, гордо проходя мимо, брякнула, совершенно не подумав: «Это всё гены, мамуль. Ты попробуй новую заделать, раз такая не нравится. Только вряд ли что-то путное выйдет, природу не обманешь». Первые пару секунд царило молчание, которое, видимо, ушло на обдумывание услышанного. Дальше на меня обрушился целый поток непечатных слов, некрасивых выражений и лексики, которую не должна была употреблять руководитель высшего учебного заведения. Мать долго сокрушалась и жаловалась непонятно кому на свою тяжелую судьбу, а после десяти минут я не выдержала, закинула на плечо рюкзак, обула кеды и выбежала из квартиры, громко хлопнув при этом дверью.
Солнце уже с утра припекало, вроде бы должна была наступать дождливая серая осень, но в этом году желтолистая красавица не спешила брать наш город под свой контроль, она медленно надвигалась и щадила жителей. Словно чувствуя, что летом частенько шли дожди, осень нам давала тепло и солнце. Лично я такой погоде безумно радовалась, бегала ещё в футболках и бриджах, стараясь не упускать шанса. «Вдруг завтра зарядят проливные дожди, засвищет холодный ветер, разнося по улицам пожелтевшие и опавшие с деревьев листья?» — подпрыгивая от какой-то внутренней радости, оправдывала своё желание
Не отпускало странное чувство, что на меня смотрят. Пройдя чуть дальше кондитерской, которая находилась на углу рядом с домом, я заметила странную машину, медленно продвигающуюся сзади. Авто то останавливалось у какого-нибудь здания, то продолжало тихо по-черепашьи ехать, то вновь тормозило. Срезать дворами не хотелось, да и вдруг просто совпадение, нужно было проверить как-то машину. Но никакого гениального плана в моей крашеной голове не созрело, а место обучения было ближе с каждой минутой. Обернувшись тайком ещё раз, я не заметила никакого автомобиля, похожего на дорогой чёрный БМВ с тонированными стёклами.
— Ну вот, проморгала всё, — раздосадовано всплеснула руками, так как в мечтах уже вела собственное расследование и умело уходила от погони, будто героиня крутого боевика. — А вдруг это и правда было лишь совпадение? Ну подумаешь, маршруты немного совпали. Бывают в жизни совпадения.
Поняв, что всё это была лишь моя больная фантазия, я спокойно продолжила свой путь, разглядывая витрины, попадающиеся по дороге, и останавливаясь около афиш и плакатов.
В главном корпусе университета царил небольшой хаос, духота и смятение. Студенты и преподаватели уже с утра бегали по коридорам, носились с учебниками, тетрадками и сумками в руках, сбивая иногда с ног зазевавшихся людей, которые толпились у раскрытых окон.
Начало сентября. Первый курс всегда в обязательном порядке посещал все пары, боясь прогуливать, хотя и другие особо не рисковали, чтоб не попасть под горячую руку и не вылететь. Я с улыбкой наблюдала за происходящем, сидя на излюбленном подоконнике, болтая ногами и изредка поглядывая в тетрадь с лекциями по философии, ведь именно она должна была начаться.
Преподаватель, достаточно молодой мужчина 27 лет с волевым подбородком, прямым носом, узкими голубыми глазами и небольшим шрамом на щеке, не давал никому спуска. Брови всегда сдвинуты, рассказывал материал сдержанно, неэмоционально и даже скучно, но, к огромному сожалению, приходилось посещать все его лекции и семинары, так как Юрий Анатольевич был человеком строгим, возможно, в прошлом даже был военным, поэтому не терпел пропусков занятий по неуважительной причине. Стоило заметить, что уважительной причиной для этого сухаря являлась только смерть студента или крайнее предсмертное состояние. В иных случаях все должны были присутствовать на парах. Юрий Анатольевич немного недолюбливал меня за максимализм, но и терроризировать не пытался. В общем, мы и не ругались, но и не разговаривали по душам.
Я откинула тетрадь, едва увидев преподавателя по философии и свою мать вместе: она что-то объясняла мужчине, тот кивал и смотрел куда-то в одну точку, угадывая при этом, куда нужно идти и как быстро. Всегда поражалась таким людям. Ему бы и правда стоило военным быть, а не учить студентов уму-разуму. Предположительно, мать договаривалась с Юрием Анатольевичем, чтоб тот отпустил меня с четвёртой пары на 15 минут раньше (первой и последней парой являлась именно философия). Съёжившись под строгим взглядом матери, я слезла с подоконника и поплелась в аудиторию, время подходило к началу занятий.