НеТемный 3
Шрифт:
Я захохотал, представив, что могли видеть те два ратника.
Как оказалось, едва бард тронул струны, намереваясь гуманно накинуть на княжеских воинов сонные чары, так у тех за пазухой заверещали магические амулеты. И они, услышав обычную музыку из зарослей, со звоном вытянули мечи, вглядываясь в тёмную чащу…
Откуда через мгновение выскочил полуголый громила, в одной лишь пальмовой юбке и с травяной шевелюрой на голове. Один сразу улетел, получив пинок в грудь, другой успел звякнуть клинком об топорище. Но ему в глаза метнулся
Так что воины не увидели ничего такого, что могло бы привести к нам. Потому что надо потом быть полным идиотом, чтобы бегать по Солебрегу в таком же туземном маскараде.
Мне не хотелось признаваться, но я запретил церберу убивать их. Видимо, всё же совесть действительно проснулась, и теперь я опасался, что в нужный момент она может меня подвести.
Ну, зато у нас был амулет стражника, который здорово отпугивал всю магическую живность. С ним покинуть магическую зону будет гораздо легче.
Отсюда и вправду было уже видно Солебрег. Город был на месте, хотя где-то в порту и курились несколько сизых дымных столбов. Видимо, ночью там был пожар.
— Давай, Идан, — я тряхнул проводника на плече, — Где твои тайные тропы?! Выводи уже нас!
Спускались мы однозначно быстрее, чем поднимались. Идан провёл нас заросшими тропами, но пару раз мы чуть не пересеклись с патрулями. Однозначно, их стало больше.
Но проводник знал своё дело. В этот раз нас не вели мимо всевозможных солевых пещер, и мы долго петляли по лесистым склонам.
Для меня стало полной неожиданностью, когда деревья расступились, и внизу, у подножия горы, на склоне которой мы стояли, предстала деревня.
— Попутная, — сказал Идан.
Я кивнул. С такого ракурса эту деревню мне видеть не приходилось, но центральную улицу с её трактирами и тавернами я сразу узнал.
— Там у меня схрон, — помявшись, Идан ткнул в сторону нагромождения камней ниже по склону, — Идёмте.
Проводник, видимо, всегда рассчитывал на разные ситуации. В схроне оказались вода, провизия, немного серебра, парики и чистая одежда на двоих. Правда, размером только на Идана и, скорее всего, на его брата. К счастью, там нашёлся большой тёплый плед, который я и накинул на себя, прорезав дыру для шеи и подпоясавшись.
Идан был северянином, со светлыми волосами, как и я. Неудивительно, что парик оказался чёрным. Я нахлобучил его без раздумий.
— Смотрю, ты многое предусмотрел, — сказал я.
— Никогда не знаешь, кого вдруг придётся провожать, — вздохнул Идан, разглядывая меня.
Навряд ли люди князя знали нас в лицо, да и вообще знали о нас, но принцессе Дайю мы всё же прикрыли голову капюшоном. Я прекрасно знал, как работают жернова власти в таких ситуациях. Сначала схватят на улицах всех, кто покажется подозрительным, и уж в казематах будут разбираться…
Идан повёл нас задними дворами, но
Я переглянулся с ним, и Виол поморщился и чуть заметно покачал головой. Улучив момент, он шепнул:
— Мне не нравится заведение.
Я лишь кивнул ему. Моя интуиция уже давно подсказывала, что едва мы вошли в деревню, как началась игра по правилам Идана. Вот и хозяин трактира сразу же махнул головой проводнику, как старому знакомому, и даже не стал интересоваться, какого хрена тот припёрся через задний ход и ведёт гостей через комнаты для слуг.
Отдав сговорчивому хозяину несколько серебряных монет, мы, минуя трапезный зал, заселились в большой номер, разделённый на несколько комнат. В одной из них в центре стояла большая деревянная ванна, в которой смог бы поместиться даже я.
— О-о-о-о, Креона, детка моя луноглазая, — расплылся в улыбке бард, пожирая глазами сосуд для омовений, в котором уже парила горячая вода, — Не сомневайся, твоя спинка будет в руках самого лучшего мочальщика Троецарии. Ни один изгиб твоего тела не будет пропущен…
Виол, вокруг которого наконец-то оказалась цивилизация, заметно просветлел, и вёл себя гораздо увереннее. Сразу было заметно, что здесь он чувствует себя, как рыба в воде.
— Видит Морката, мои уши во власти самого лучшего брехуна Троецарии, — буркнула Креона, заходя в комнату.
Бард тоже вознамерился было туда пройти, будто бы не понимая намёков, но чародейка ткнула ладонью ему в грудь, выталкивая. И, прищурившись, прошипела:
— Хрен отморожу, гусляр!
— Боюсь, ваше хладочарие, вам на сей огромный предмет не хватит маны, — с удовольствием растягивая каждое слово, произнёс Виол.
— Аккумулирую, — холодно отчеканила та, всё же вытолкнув барда, — Я — мыться! — и захлопнула дверь.
Виол тут же бросился на дверное полотно и проскрежетал ногтями по дубовым доскам:
— Не-е-ет, хладочара, не делай этой ошибки… Мне нужно закончить балладу, мне нужно вдохновение! Только ты на всей Тахасмии тронула струны моей души, так дай же растопить твою промёрзшую душу! О-о-о, видит Маюн…
Дайю, слегка покраснев, наблюдала за этим, сидя у окна. Мы с Иданом тоже смотрели на драматическую сцену с причитающим бардом, затем проводник сказал мне:
— Через пару часов пойдём в Солебрег, к Сидору.
— А где он живёт?
— Сидор подозрительный, чужих избегает. Я пойду, отошлю ему весточку. Да и надо бы разузнать, что в городе происходит, неспроста все эти патрули, ой неспроста, — проводник чуть не сплюнул, но пожалел полы в номере, — Хорлова падаль!
Я подал ему руку:
— Идан, спасибо, что вывел.
Тот с лёгкой опаской пожал мою руку, которая для него была размером со сковородку. Я улыбнулся, кивая ему и протягивая золотой: