Нетопырь
Шрифт:
Видимо, ему являться не желали.
Остается лишь получать удовольствие от праздника.
Только вот на сердце невесело…
Сейчас купить этой разбойнице мороженого — и уйти домой!
«Разбойница» между тем тащила его в совершенно темную аллею, где не могло быть никаких киосков.
— Стой, ты куда?..
Вместо ответа девочка развернулась и буквально повисла на нем, закрывая рот поцелуем.
Некоторое время в аллее раздавались лишь протестующие попискивания Лайнелла, отчаянно пытавшегося освободиться.
А
— Ой! — девочка замерла, внезапно напрягшись всем телом.
Наткнулась на кобуру.
— Мама… Маньяк…
Какими скоростью и проворством надо обладать, чтобы расстегнуть кобуру, вытащить оружие и наставить его на спутника — и все это в течение секунды!
— Не подходи!
— Послушай… — начал было Лайнелл.
— Не подходи, я выстрелю! — щелкнул курок.
Вот ведь черт, а?..
Она отступала в темноту аллеи, пятясь от него, а потом развернулась — и побежала.
— Стой!
Фоулн бросился следом.
— Стой, говорю! Чего ты боишься, у тебя же пистолет? Давай поговорим!
Но девчонка лишь стремительнее припустила бежать, свернув с аллеи в сумрак деревьев.
Лайнелл плюнул и помчался за ней в полную силу.
Через минуту он понял, что происходит нечто ненормальное: он, тренированный спортсмен, не мог догнать какую-то пигалицу в длинном платье!
Девушка мчалась, будто серна, перепрыгивая через незримые его глазу препятствия, вроде камней и оросительных канав, легкая и стремительная. Казалось, сама ночь расступается перед ней.
Забор в два человеческих роста она форсировала, не утруждая себя поисками дыры, просто и решительно: перемахнув через него с разбега.
Одна из них!
Конечно же.
Ильза, больше некому.
«Мех ночи, вот что такое ее красота», — вспомнились строчки из дневника Елизаветы, и в который раз Фоулн поразился умению вампиров морочить головы людям, и притворяться смертными почти любого возраста…
И только сейчас соизволила открыть свою сущность!
Вот бесовка! Как ловко обезоружила… Лайнелл восхищенно покачал головой. Последнее предупреждение, так следует понимать?
Значит, Лиза там?..
Что ж, повернуться и уйти?
Зачем?.. Ведь он же нашел тех, кого искал. Хотя они считают его противником…
Смерти нет, душа человеческая…
Ему это известно, не так ли?
Он хочет поговорить? Тогда что же стоять под забором?
Лайнеллу пришлось подтянуться, чтобы перелезть.
Спрыгнуть.
Осмотреться.
Перед ним лежал какой-то пустырь, задворки стройки. На кучах земли громоздились бочки, кирпичи, какие-то трубы… Под ногами спекшаяся от зноя глина, втрамбованный в липкую почву и зацементированный жарой
Издалека смутно доносится гул музыки, ее звенящие, наполняющие мелкой вибрацией воздух, аккорды.
Ни огонька, лишь на окраине пустыря мерцает каким-то ржавым светом одинокая лампа…
Внезапно вся ситуация, место и сам способ, каким вампиры заманили его сюда, показались Лайнеллу бесконечно жалкими и противными, мелочными донельзя. Как-то все складывалось неправильно!
— Мистер Фоулн.
Усмешка в глубоком голосе.
Обернуться.
Она стояла чуть поодаль, в тени забора, засунув руки в карманы белого плаща, и волосы свободно падали ей на плечи.
И вокруг нее вился, как пес, ночной ветер.
Как она походила сейчас на себя!
Не на ту девочку, что он помнил по этой жизни: хрупкую школьницу — а баронессу Елизавету Попрушнек, его жену.
Или на возлюбленную Влада.
Как горели ее глаза тогда, в подвале, какой отчаянной яростью и тоской!
А сейчас… Сейчас в ее глазах спокойствие.
И насмешка.
Лиза не узнала его!
— Я хотел поговорить с тобой.
Нет, надо мягче… Нежнее.
— Поговорить? — она негромко рассмеялась. — Судя по тому, что мне передал Вячеслав, ты хотел совсем не этого, смертный!
Вампир сделала несколько шагов к нему. Плавных, текучих шагов — скольжение сквозь тьму.
Он не отступил.
— Лизонька…
— Я тебе не Лизонька! — оборвала она. — Ильза нашла у тебя пистолет с серебряными пулями… И как нашла! — голос ее пропитался презрением. — Бабник. Жалкий, ничтожный бабник. Пожелай графиня, и ты лежал бы сейчас мертвым на той аллее!
— Только не говори, что это тебя волнует, — не удержался от грустной улыбки молодой человек.
Елизавета замерла от неожиданности, прекратив на секунду свое бесконечное кружение, подобное тугим кругам акулы вокруг жертвы.
— Все же ты заслужил наше уважение, — наконец пожала она плечами. — До чего-то ведь ты докопался…
— Я не об Ильзе. Я хотел сказать, что не ожидал, будто тебя взволнует то, что я — «бабник».
— Какое самомнение! — искренне рассмеялась баронесса. — Нет, ты на самом деле вообразил себя Владом! Ответ в его стиле. Но Влада я любила, а ты… Ты — никто. И через минуту умрешь.
Вот мы и добрались до сути. Если сейчас он проявит слабость, это и будет концом.
Как бы то ни было, есть такая вещь, как справедливость…
— Ты хотела убить меня сама? — Лайнелл горько усмехнулся. — Что ж, это правильно. Хотя бы потому, что Влад так тебе и не поверил… Чего ты ждешь, баронесса? Что я буду вымаливать жизнь? Не теряй напрасно время…любимая.
Девушка отступила на шаг. В глазах ее читалась лихорадочная растерянность.
Рысь… Загнанная рысь.
…голову которой он некогда обещал этой женщине…