Нетопырь

Несбё Ю

— По этому номеру можешь звонить мне практически в любое время. — Тувумба начеркал что-то на спичечном коробке и протянул его Харри. — Мобильный.

И он уехал в своем потрепанном, дребезжащем белом «хольдене», оставив их вдвоем. Тувумбе нужно было на север, и Харри предложил Биргитте поискать, кто бы подвез их до города. Но большинство его коллег уже разъехались. Вдруг перед ними остановился очень изящный старый «бьюик», водитель опустил стекло и высунул из окна багровое лицо с примечательным носом, который походил на картофелину-переросток и был даже краснее всей его физиономии.

— В город, ребята? —

спросил «нос» и предложил их подвезти.

Когда пассажиры разместились на широком заднем сиденье, «нос» представился:

— Меня зовут Джим Конноли. А это моя жена Клаудия.

С переднего сиденья к ним повернулось маленькое темное лицо с лучезарной улыбкой. Клаудия чем-то походила на индианку и была такого маленького роста, что ее голова едва-едва выглядывала из-за спинки.

Джим посмотрел на Харри и Биргитту в зеркало:

— Друзья Эндрю? Коллеги?

Он осторожно свернул с гравиевой дорожки. Харри рассказал ему о себе и Биргитте.

— Понятно. Так значит, вы из Норвегии и Швеции. Далековато. Да, да, здесь почти все издалека. Например, вот Клаудия — из Венесуэлы, где живут всем вам известные «мисс». Сколько у вас там «Мисс Вселенная»? А, Клаудия? Считая тебя. Хе-хе-хе, — он рассмеялся, и глаза потерялись в морщинках у переносицы.

Клаудия смеялась вместе с ним.

— Я сам австралиец, — продолжал Джим. — Мой прапрапрадед приехал сюда из Ирландии. Он был вором и убийцей. Хе-хе-хе. Знаете, раньше здешние не особо любили признаваться, что их предками были каторжники, хотя прошло уже двести с лишним лет. Но я всегда этим гордился. Ведь именно каторжники — ну, вместе с матросами и солдатами, основали эту страну. And a fine country it is. [93] Мы зовем ее « the lucky country». [94] Да, да, времена меняются. Теперь, говорят, стало хорошим тоном уметь проследить свою генеалогию до каторжников. Хе-хе-хе. Ужас что случилось с Эндрю, а?

93

И какую страну! ( англ.)

94

Счастливой страной ( англ.).

Джим строчил как из пулемета. Харри и Биргитта едва успевали вставить пару слов, и он начинал снова. И чем быстрее он говорил, тем медленнее ехал. Как Дэвид Боуи на старом плеере Харри. В детстве Харри получил от отца в подарок кассетный плеер на батарейках, который играл тем медленнее, чем громче был звук.

— Мы с Эндрю вместе боксировали в команде Джима Чайверса. Знаете, Эндрю никогда не ломали нос. Нет, сэр, никому это не удавалось. У аборигенов вообще от природы плоские носы, а если еще и сломается… Но Эндрю всегда оставался цел и невредим. Здоровое сердце и целый нос. Ну да, сердце… Какое уж там сердце, когда младенцем власти отобрали тебя у мамки? Скажем так, его сердце никак не пострадало во время чемпионата Австралии в Мельбурне. Слышали о таком? Да, ребята, вы многое потеряли.

Скорость была уже ниже сорока.

—

Эта девица, подружка Кемпбелла, чемпиона, на коленях за Эндрю ползала. Такая была красотка — не привыкла, чтобы ей отказывали. Лучше бы уж привыкла. А так, когда она в тот вечер постучалась к Эндрю в номер и он вежливо предложил ей сигарету и кое-что еще, она вернулась к своему парню и сказала, что Эндрю ее домогается. Ему позвонили в номер и попросили спуститься на кухню. Там до сих помнят тогдашнюю драку. После нее Эндрю сошел с дистанции. Но нос ему так и не разбили. Хе-хе-хе. Вы встречаетесь?

— Не совсем, — только и смог ответить Харри.

— А похоже, — Джим посмотрел на них в боковое зеркало. — Вы, может, сами того не знаете, но, хоть сейчас вам нелегко, вокруг вас какой-то ореол. Поправьте меня, если я неправ, но вы похожи на нас с Клаудией, когда мы только-только начали встречаться и с ума сходили от любви. Нам всего-то было двадцать-тридцать лет. Хе-хе-хе. А сейчас мы просто влюблены. Хе-хе-хе.

Клаудия блестящими глазами смотрела на мужа.

— Мы встретились на гастролях. Она была «женщина-змея». Она и сейчас может свернуться в клубок. Ума не приложу, на что мне такой большой «бьюик»? Хе-хе-хе. Целый год я приходил на ее выступления, пока не добился поцелуя. Потом она сказала, что влюбилась в меня с первого взгляда. Удивительное дело, ведь моему носу, в отличие от носа Эндрю, не поздоровилось. Мучается со мной всю жизнь. Иной раз женщины при виде меня вскрикивают. А, Харри?

— Да, — ответил Харри. — Я понимаю, о чем вы.

Он посмотрел на Биргитту, и та слабо улыбнулась.

Потратив сорок пять минут на дорогу, хотя можно было доехать и за двадцать, они остановились у здания городского совета, где Харри с Биргиттой поблагодарили Джима и сошли. В городе тоже дул ветер. Они стояли на ветру и не знали, что сказать.

— Очень необычная пара, — заговорил Харри.

— Да, — ответила Биргитта. — Счастливые.

Вихрь взъерошил крону дерева в парке, и Харри показалось, что он видел, как мохнатая тень спешит куда-то спрятаться.

— Куда теперь? — спросил он.

— Ко мне домой.

— Хорошо.

17

Дохлые мухи, вознаграждение и приманка

Биргитта сунула Харри в зубы сигарету и поднесла зажигалку:

— Заслужил.

Харри подумал, что все не так уж плохо. И натянул на себя простыню.

— Стесняешься? — рассмеялась Биргитта.

— Просто меня пугает твой похотливый взгляд, — парировал Харри. — Мне и самому не хочется в это верить, но все-таки я не машина.

— Нет? — Биргитта нежно укусила его в нижнюю губу. — Тебе удалось меня обмануть. Этот поршень…

— Ну-ну, любимая. Зачем быть вульгарной именно сейчас, когда жизнь так прекрасна?

Она обняла его и положила голову ему на грудь.

— Ты обещал досказать историю, — прошептала она.

— Да, конечно. — Харри глубоко вздохнул. — Сейчас. Значит, как все началось. Когда я учился в восьмом классе, в параллельный пришла новая девчонка. По имени Кристина. А через три недели они с Тярье, моим лучшим другом, гитаристом, самым белозубым парнем в классе, уже стали официальной, всеми признанной парой. Вот только беда: она была той девчонкой, которую я ждал всю свою жизнь.