Нетрацы. Тетралогия

Раков Николай Михайлович

К дому, где располагался генератор помех, охотники подбирались очень осторожно, двигаясь в глубине разрушенных зданий и стараясь зайти с тыла. Нетрац уже за сотню метров подсчитал приближающиеся цели по их эмоциональному спектру, который не мог разрушить ни один прибор.

Предпринятые меры предосторожности не спасли гаюнов от потерь. Пятая цель бесшумно, как призрак, двигалась над ними по остаткам бетонных перекрытий. Это был явно не человек. Эмоциональный спектр чужака по интенсивности резко отличался от человеческого. Преследователь – зверь, не знающий пощады, вставший на охотничью тропу и выбирающий нужное мгновение для решительного прыжка.

О том, что животное нанесло смертельный удар, Шаман

почувствовал на секунду раньше, чем на него среагировали охотники, начавшие стрелять.

«Поздно, лохотники, поздно», – мелькнуло в голове у диверсанта. Он прекрасно знал цену доли секунды ухода с открытой боевой позиции после нанесения удара. Краем глаза в проем окна успел заметить, как гибкое тело, покрытое черной шерстью, преодолев одним прыжком двенадцатиметровую ширину улицы, скрылось во тьме второго этажа здания, стоящего напротив. Мгновения полета животного хватило, чтобы опознать в нем мальза. Черная смерть, которую он видел в клетке на Цесе несколько лет назад. Помесь кошки с обезьяной, четверорукий хищник, практически не поддающийся дрессировке, но, похоже, аборигенам удалось невозможное. Мальз явно выполнял команды людей. Встреча с этим хитрым хищником в его вотчине означала быструю и неожиданную смерть. Потеряв товарища и обозначив свое место стрельбой, гаюны уже не прятались. Хрустя ботинками по щебню и шлепая по обвалившимся бетонным плитам, они пытались как можно быстрее добраться до места, откуда была зафиксирована работа генератора помех. Лес то и дело оглашался автоматными очередями, восторженными победными криками. Там гибли их товарищи, и это заставляло торопиться. Обстоятельства изменились. Попадать под автоматную очередь озлобленного охранника Шаман не собирался. Не обратив внимания на горы мусора, наваленные на площадке перед дверным проемом, охранники бросили в комнату гранату. После того как прогремел взрыв и просвистели осколки, солдаты стали по одному вбегать в комнату. Последнему гаюну это, правда, не удалось. Мусорная куча слева от двери ожила. Куски кирпича, пластика, обломки мебели и бетона бесшумно зашевелились и поднялись на высоту человеческого роста, образовав некоторое подобие фигуры человека. Сюрреализм картины оставался таковым не более секунды, после чего из мусора высунулся очень реалистичный ствол парализатора. Охранник, не успевший войти в комнату, получил разряд в голову. Падающее тело было подхвачено и аккуратно, без шума уложено вдоль стены. Его напарники, занятые обнаружением остатков исковерканного генератора, бродили в не успевшей осесть после взрыва густой пыли, пиная и рассматривая валяющиеся повсюду обломки. Это бесполезное занятие было прервано новыми бесшумными выстрелами. На этот раз гаюнов никто не поддерживал, и они с грохотом повалились на грязный, замусоренный пол.

– Надо прекратить это избиение, – проговорил Самум, кивая в сторону улицы. – Желательно было бы получить для общения несколько живых особей.

– Спохватился. Похоже, с этим вопросом мы уже опоздали.

Действительно, из леса не доносилось ни криков, ни слышалось звуков выстрелов.

– Переключи программу голомаскировки, а то так и умрешь мусорной кучей, – напомнил Шаман. – Если в таком виде тебя увековечат петроглифом где‑нибудь на стене пещеры, то историкам потом придется долго разбираться, что хотели изобразить аборигены. Можешь гордиться. Сейчас твой вид достоин кисти Сальвадора Дали. Сними с них ремни и свяжи.

– Зачем? Они и так никуда не денутся.

– Сейчас сюда заявятся победители. Надо завоевывать их доверие хорошей работой. И не держи оружие в руках, это не прибавляет

симпатии к незнакомцам.

Они успели спеленать гаюнов, когда почувствовали приближение к их пристанищу трех человек.

– Не будут они меня рисовать, – произнес психолог. – Просто выжгут бластером профиль на стене.

– Пусть так, лишь бы не бластером по профилю, – поддержал товарища Шаман.

Последнюю фразу он произнес на языке гая, отметив появление в дверном проеме одного из участников схватки.

Высокий худой гаюн был одет в куртку из шкуры какого‑то животного, сквозь полу которой просматривался край бронежилета. Одежда доходила до середины бедер и была перетянута в талии армейским ремнем, где крепились ножны с увесистым тесаком. На ногах боец носил сапоги из мягкой кожи, доходившие ему до колен. Длинные черные волосы на голове были стянуты в пучок на затылке. За спиной молодого парня на ременной перевязи висел арбалет, а правая рука уверенно сжимала пистолет, ствол которого был направлен на нетрацев.

Гаюн молча оглядел помещение и едва слышно свистнул. В комнате значительно потемнело.

Самум скосил глаза и увидел сидящего на подоконнике мальза.

– Не вздумайте двигаться, он убьет вас раньше, чем вы успеете пошевелить пальцем, – сообщил абориген.

Уверенно убрав пистолет за пояс, парень наклонился и осмотрел лежащие трупы охранников.

– Они живы, – проговорил он, выпрямляясь.

– От трупов нет никакой пользы, – высказал свое мнение Шаман.

– Вы убежали с транспортника, – утвердительно проговорил гаюн, – но вы не из тех людей.

– Точнее не скажешь, – ответил нетрац.

– Что вам здесь нужно?

– Совсем немного. Убить императора и уничтожить корабли, недавно появившиеся здесь.

«Займись мальзом, пока я налаживаю дипломатические отношения», – мысленно отдал приказ Шаман.

– Это невозможно, и я тебе не верю, – ответил гаюн.

– Можешь не верить, но ты сам сказал, что мы не из тех людей.

– Вы пойдете с нами и расскажете все старейшинам.

– И далеко нам идти?

– Неделя пути, если вы сможете идти очень быстро.

– У нас нет такого времени. Мы должны сделать все, что я сказал, гораздо раньше.

– Вы пойдете с нами или останетесь здесь мертвыми. Я сказал. – Гаюн достал из‑за ремня пистолет, направив его на нетрацев.

«Что там у тебя с мазьзом?» – спросил Шаман. «Полный порядок, командир», – сообщил Самум.

– Ты не можешь нас убить, – уверенно проговорил нетрац.

В ответ прогремел выстрел, но пуля только вспорола пол в полуметре от ног Шамана. Гаюн очень удивился своему промаху. Подозрительно посмотрев на оружие, он попытался поднять руку выше, корректируя прицел. Рука почему‑то не слушалась хозяина, а один из незнакомцев, непринужденно поднявшись с пола, подошел вплотную и забрал пистолет.

– Чакама ба, – крикнул юноша.

– Похоже, он приказал своему зверю разорвать нас на части, – сообщил Самум, тоже поднимаясь и отряхивая свой костюм.

Мальз по‑прежнему неподвижно сидел на подоконнике. Боец как‑то сразу поник и преданно взглянул в лицо инопланетника.

– Вот такие дела, парень. У тебя своя жизнь, а у нас своя. Если умрет император, разве это плохо?

Было отчетливо видно, какие усилия прилагает гаюн, чтобы убежать, но ноги будто приросли к полу.

– Я спрашиваю, будет плохо, если умрет император? – повторил Шаман.

– Нет. Будет хорошо, – растерянно произнес парень.