Нетразим
Шрифт:
– Насколько слабо?
– Под контролем держу. Но на это трачу в день пятую часть моих магических сил. На такое небольшое количество не волевых троллей - это много. Я не демон, Мефисторот.
– И что, по твоему мнению, нам с пленными делать?
– Нам не хватает прислужников.
– Ментальный контроль не всегда лучший вариант, - сказал я после минутного раздумья, - Надо будет промыть им мозги.
– Я не понял насчет мозгов, - перебил меня Джинкрасс, - Ни одна из моих составляющих не занималась подобным процессом.
– Я имел в виду, что нужно убедить пленных, что добровольное
У Джинкрасса не было лица, но ментально я почувствовал, что он сильно удивлен.
– Это будет тяжело, - сказал, наконец, генерал.
– Этим займусь я, Джинкрасс. Ты прав, здесь именно я демон.
А затем мы, наконец, дошли до самого важного вопроса. Армия.
Джинкрасс сказал, что личи личами, но и о простой пехоте забывать не стоит. Убитые тролли-воины, что уже подняты в качестве умертвий, оценивались им довольно высоко, если, конечно, брать общий уровень бойцов по всей Плети. Хотя из живых, особенно из взятых в плен командиров, умертвия получились гораздо лучше, и этих он, Джинкрасс, и советует назначать офицерами.
– Маги настолько плохи?
– спросил я хмуро. Мои планы на личей были грандиозны.
– Как маги они сильны, - ответил генерал, - Как некроманты - великолепны, даже те, что были раньше шаманами и знахарями. Но для того, чтобы руководить хотя бы десятком бойцов, нужен опыт воина и дух воина.
– Ладно, - махнул я лапой, - Управленцы нам тоже нужны. Создадим армию, потренируем ее, посмотрим, кто на что способен.
– Это разумно, Мефисторот. И разумно то, что ты вспомнил об армии.
– Объяснись, Джинкрасс. Что именно ты предлагаешь?
Ничего нового, как я ни надеялся, генерал не предложил. ЗулДжин никогда не командовал нежитью, Малакрасс тоже, а некроманты поголовно верили в главный принцип Плети: "много нежити - бой - мало нежити - некромантия - еще больше нежити, чем было вначале". Нет, Джинкрасс, конечно, давал дельные советы, кого и как лучше использовать, чтобы потери были меньше, а урон врагу большим, но ту идею, которая вертелась у меня в голове, он так и не предложил.
Не стоило винить в этом Джинкрасса. Он не знал, что я собирался создать кадровую армию, пусть и несколько своеобразную.
Нет, моя идея не опередила время. Да, в Азероте царило Средневековье, но и Новое Время было не за горами. Гномы уже давно изобрели огнестрельное оружие, подводные лодки, вертолёты и даже примитивные танки, высшие эльфы достигли невероятных высот в магии, таких, что умудрялись практически при полном отсутствии регулярной войск уже больше месяца сдерживать легионы Плети. Ну, а сами люди Альянса, уже давно не мыслили свои войска без привлечения представителей иных рас, тех же эльфов и гномов. И хотя основой их армии до сих пор была рыцарская кавалерия и дружины лордов, но они все же довольно быстро развивали военное дело. В Лордероне даже наличествовал корпус паладинов - офицеров высшего звена, куда считал за честь поступить даже Артас, наследный принц сильнейшего в Альянсе королевства.
Впрочем, ночные эльфы тоже воевали вовсе не крестьянами ополченцами и одиночными рыцарями. Их армию тяжело было назвать иначе, как профессиональной, хотя тут скорее дело в укладе жизни, как и её длительности, ну и малой рождаемости
И вот сейчас я все это объяснял Джинкрассу.
Через две недели после взятия Зул Амана меня наконец-таки решило проведать начальство. Не лично и даже не через проекцию, а всего лишь ментально. Память натрезима подсказала, что это не самый лучший признак.
– Чем занят, брат?
– спокойно и отстранённо поинтересовался Тикондрус.
– А чем я могу заниматься? Роюсь в Зул Амане, добиваю троллей. Зачищаю территорию за твоим несравненным полководцем.
– Твой сарказм неуместен, - холодно произнес главный натрезим, - Но ты и дальше можешь оставаться в своей дыре и зачищать эти чащобы. Артас взял Первые Врата.
После этих слов он прервал связь, явно показывая свое отношение к своему худшему подчиненному.
Через два часа я телепортировался в ставку Рыцаря Смерти. Следовало лично проверить слова Тикондруса, чтобы понять причину его презрительного тона. И пошарив в мозгах некромантов Плети, я быстро выудил нужную информацию.
Понеся от Сильваны целый ряд тактических поражений, Артас сумел переиграть ее стратегически. Когда он, хоть и с громадными потерями, но пробился к Первым Вратам, большая часть эльфийской армии, разумеется, тут же была переведена на оборону этих самых Врат, а количество вылазок и контрударов снизилось в разы. Падший принц тотчас же предпринял широкомасштабное наступление по всей линии фронта. На расстоянии тридцати километров в обе стороны от Первых Врат орды гулей и скелетов принялись во многих местах рубить лес. Подумав, и не без оснований, что Артас хочет таким образом провести где-нибудь фланговый прорыв, все свои резервы эльфы бросили на ликвидацию таких прорывов. И небезуспешно.
Но так как войск у Плети было значительно больше, чем у Кель Таласа, то вскоре вся армия Сильваны была связана боями по широко растянутой полосе фронта, а инициатива перешла к Артасу, чем тот и воспользовался. Переведя из тыла заранее заготовленный мощнейший ударный кулак из поганищ, труповозок и нерубианцев Артас провел первый по-настоящему серьезный штурм Врат. И Врата пали.
Эльфийская армия была разгромлена вдребезги, и большая ее часть осталась на поле боя, а некроманты Плети не покладая рук массово поднимали своих и чужих умерших. Эльфы удрали, именно удрали, а не отступили, спешно сжигая за собой мосты.
Картина поля битвы, на котором разбил свой лагерь Артас, действительно была впечатляющей. Разнесенные на обломки оборонительные сооружения, которые, собственно, и назывались Вратами, горы мертвых тел врага - эльфы, тигры, гиппогрифы, ревущие орды нежити (одних только поганищ, как я на глаз прикинул, было три тысячи) и стремительно строящиеся первые зиккураты. Кто будет считать потери, когда одержана настолько безоговорочная победа, причем над опасным врагом и на вражеской территории? Неудивительно, что, если я и вызвал своим докладом у Тикондруса какие-то подозрения, то триумф Артаса перечеркнул любые мои слова.