Неубедимый
Шрифт:
— Человек умирает? — мрачно закончил Константин Петрович.
— Нет, — возразил Кастор, — он переходит на третью ступень. При жизни.
— Даже не на вторую? — уточнил Денис.
— Посмотрите на меня! — воскликнул Кастор и раздвоился, — Я — классическое олицетворение внутреннего диалога.
— Значит, шемоборы, выражаясь поэтически, творят добро, желая вечно зла? — поинтересовался Дмитрий Олегович.
— Ты желаешь зла своим клиентам? — удивился Кастор и от удивления даже перестал двоиться.
— Нет. Мне на них наплевать.
— А ты уверен, что
— Для кого-то — может быть. Кому-то лучше было бы и без этого.
— То есть и добра ты не творишь, и зла не желаешь?
— Вот такое я… — шемобор проглотил окончание фразы.
Получалось, что не склонная к рефлексиям Анна-Лиза, просто исполняющая желания, чтобы получить за это деньги, после смерти окажется в более выигрышном положении? Она работает с удовольствием, с удовольствием живёт и не воображает себя демонической личностью.
— Оставьте в покое добро и зло, иначе нам не хватит безвременья, — остановил его Трофим Парфёнович. — Не существует двух войск, вечно сражающихся, пока стоит мир. Это удобная аллегория. Придуманная для того, чтобы людям было легче понять себя. Но они, как обычно, поняли всё не так. Мир стоит, пока и добра, и зла в мире достаточно. Но вот в чём загвоздка — люди легко и без принуждения научились производить зло в промышленных масштабах. Задолго до того, как изобрели промышленное производство. А вот с добром дело обстоит хуже. Добро невозможно штамповать, так оно устроено. Энергия чистой радости стала покидать мир, близилась катастрофа. Чтобы предотвратить её, в разных уголках земли были созданы тайные организации — прототипы современных мунговских команд.
— Ха! Теперь мы точно знаем, кто был первым! — не удержался Виталик и показал шемобору язык.
— Постепенно мир менялся, — продолжал «верховный экзекутор», — желания людей становились всё более сложными. Мунги справлялись лишь с частью из них. И тогда решено было создать конкурирующую организацию. Конкуренция подхлестнула мунгов. И позволила нанимать в шемоборы слишком умных, слишком циничных, слишком взрослых для своего времени людей…
— Теперь мы точно знаем, кто был лучшим, — констатировал Дмитрий Олегович, презрительно взглянув на Виталика.
— …удивительным образом человеческий ум, желавший зла, а иногда и разрушения мира, удавалось использовать во благо, на поддержание равновесия…
— Всё-таки я угадал с цитатой, — надулся от гордости шемобор. Рядом с ним тут же возник Кастор, погладил по голове, сунул в рот вкусную конфетку, ещё раз погладил по голове — и вернулся на своё место.
— …после смерти этих людей ждало жестокое разочарование, — не обращая внимания на этот цирк, продолжал Трофим Парфёнович. — Но смерть — хорошее мерило всего. Ведь, благодаря этому грандиозному обману, многим шемоборам удавалось ещё при жизни реализоваться так, как они не реализовались бы ни в одной другой области.
— Отличная шутка! — воскликнул Дмитрий Олегович. — Сам бы не смог пошутить лучше! Всю жизнь работать ради денег и чувствовать себя пособником зла. А на выходе оказаться бессребреником, который служит
— Сколько сил уходит впустую, — покачал головой Константин Петрович. — Вечные подозрения и опасения. Бойцы и защита. И всё это — обыкновенная игра в солдатики?
— Таковы уж вы, люди. Без этого не поверите в то, что играете по-крупному. Но пришло время для новой игры. Для Третьей организации. Вернее, не пришло ещё. Но мы рискнём, и это будет наилучшее решение нашей задачи. У Третьей организации ещё нет названия — вы сами придумаете его. У неё нет структуры — вы сами почувствуете, как будет лучше. Она не зависит от помощи свыше — да и не будет больше никакого «свыше». Вы — вторая ступень, мы — вторая ступень. Мы будем приходить к вам на помощь, как друзья. Или — обращаться к вам за помощью, как к друзьям. Но находить и исполнять желания вы будете сами. И никто, никто не будет выплачивать вам за это баснословные гонорары.
Смолк голос «верховного экзекутора». Слышно было, как потрескивает в камине огонь.
— Когда-нибудь, в будущем, люди, имеющие особые таланты, сами, без подсказки свыше, будут объединяться в команды и помогать желаниям исполняться, — нарушил молчание Даниил Юрьевич. — И борьба мунгов с шемоборами останется в прошлом.
— Во всяком случае, мы очень на это надеемся, — добавил Кастор. — А пока люди не доросли до такой простой и очевидной мысли, мы создадим Третью организацию искусственно. Ваша команда будет экспериментальной площадкой. Если наши расчеты верны — то у вас всё получится.
— А если не верны и не получится? Тогда — в расход? — жалобно спросил Виталик.
— Зачем же. Распустим организацию. Мунгов раскидаем по разным командам, без права общения. Шемобора отправим вечным подмастерьем к его учителю.
— Подождите, — вдруг осенило Константина Петровича, — но если эта Третья, как вы говорите, организация должна работать сама, без помощи свыше, то мы, значит, переходим на самообеспечение? И если «Мегабук» откажется от нас, то придётся самим искать дополнительные средства к существованию?
— Если откажется — придётся, — отвечал Кастор. — Но ты ведь сделаешь всё, чтобы вашим филиалом по-прежнему дорожили? Вот уж для этого тебе точно не нужна помощь свыше.
— Вы хотите сказать, что я буду работать с мунгами? — дошло до Дмитрия Олеговича. — А не боитесь запускать пиранью в свой игрушечный аквариум?
— А ты не боишься оказаться бок о бок с Бойцами, которые имеют на тебя зуб? — напомнил Кастор.
Шемобор посмотрел на сестёр Гусевых.
— У нас уже другой план! — объявила Марина. — Зачем нам его убивать? Мы его мучить будем.
— Он же, дурак, думал, что он страшное злое зло, которое такое ходит по городам и скупает души, — пояснила Галина. — А оказалось, что его обманули, а он — поверил. Неужели мы откажем себе в удовольствии постоянно напоминать ему об этом?
— Смотрите не надорвитесь, — огрызнулся их бывший враг.
— А что ты думаешь? Можно ли принять шемобора в вашу команду? — Трофим Парфёнович в упор посмотрел на Костю.