Неучтенный фактор

Калашников Сергей Александрович

Так что не могу я судить акраминцев за то, что берегут они свои секреты от чужих глаз и ушей. И от моих тоже.

– Скажи, Кнут, в своей земле ты без свиты ходишь?

– Нет, при мне всегда сопровождение. Король все-таки.

– Да. Не самый удачный пример. Ну, ладно. Твоя жена может сходить в лавку за… Ну, скажем, за яблоками?

– Элиза, ты задаешь странные вопросы.

– Найди на них странные ответы.

Кнут замер. Лицо его пошло пятнами. Он занимался борьбой где-то внутри себя.

– Ладно, я, похоже, все слишком

усложнила. Спрашиваю по-простому. Почему ты здесь один, без оружия и свиты.

– Но это же Акрамина.

– И это означает, что правитель государства, положивший у ее стен тысячи своих соотечественников, может безнаказанно разгуливать по улицам города, по его вине схоронившем сотни своих жителей?

– Но это же Акрамина!

– Мне, как и тебе, Кнут, страшно неловко. Мне многое непонятно. И, тем не менее, я уважаю место, где прохожий и человек, облеченный высокой властью, ничем принципиально не отличаются. Помнишь притчу про Улафа Пальме. Правитель одной из стран на древней Земле погиб, покидая Кино. Я знаю, что это такое место, где показывали движущиеся картинки и собиралось очень много людей. Если правитель может ходить среди своих подданных свободно, зная, что никому от него ничего не надо – вот это и есть Акрамина. И неважно, свой это правитель или чужой.

– Но ведь этого самого Улафа тогда и убили.

– Это не делает чести убийце.

– Так что же ты все-таки мне присоветуешь, Элиза?

– Кнут! Мне через месяц исполняется пятнадцать. Когда подрастет твой старший внук, я еще смогу его очаровать. Неужели я позволю себе дать тебе совет?

– Мой старший внук старше тебя, Элиза. Если встретишь, берегись. Красоток он щелкает, как орешки. Прощай, принцесса. И спасибо.

– Прощай, Кнут. – Проводив его взглядом, Ветка с недоумением взглянула на миску с остывшим борщом. Кнут и правда очень хотел поговорить. Такой борщ выстудил! И, кажется, она его огорчила.

Встретилась взглядом с трактирщиком. Ясно, он слышал каждое слово их беседы. Ну что же, слышал, так слышал. Ветка потянулась за кошельком, чтобы расплатиться, но увидела отрицательный жест и остановилась. Действительно, совсем забыла, что городские трактиры для нее бесплатны. Она забыла, но каким образом об этом знают и помнят во всех тавернах?

…Ветер сменился. Потянуло ледяным холодом. «Чирка» вытащили на берег рядом с четырьмя бывшими имперскими кораблями, в которых несколько плотников неспешно заделывали повреждения.

А утром следующего дня море было покрыто льдом. Веткины пожитки перенесли на один из постоялых дворов, где ее устроили в трехкомнатных апартаментах. Тепло камина, лохань горячей воды, заботливая прислуга – это прекрасно. В кабинете – небольшая библиотека. Приятно, что о ней позаботились.

Вечером сходила на верфь. «Чирку» частично меняли обшивку днища. Надо похлопотать, чтобы оставили только одну мачту и приспособили под латинский парус. Тогда в бою центр тяжести корабля окажется ниже –

мачту ведь можно совсем оголить. Легче будет балансировать при волнении.

Корпуса сдавшихся эрвийских кораблей уже залатаны. Все четыре. Но участки палуб ближе к корме оказались вскрыты.

«Готовятся устанавливать паровые машины, – поняла Ветка. – Конечно, надо срочно пополнять флот. Форт до весны выстоит, а потом начнется блокада с моря, чтобы задушить акраминцев, перерезав торговый путь».

Вернулась быстро. Холодно. У них на Бесплодных Островах зимние температуры колеблются вокруг точки замерзания воды и никогда не бывает льда на море. На постоялом дворе ее уже ждали. Хозяин провел в отгороженную часть зала, где за накрытым столом собрались семь человек. Консул и шестеро незнакомых мужчин.

Поздоровалась, заняла место – и за работу. Как всегда, смела все, что сервировщики расположили на расстоянии вытянутой руки. Только тут обнаружила, что на нее посматривают. Смутилась.

– Ходит байка, что в старину, когда нанимали работника в крестьянское хозяйство, его усаживали за стол и кормили. – Худощавый чернобородый мужчина справа от Ветки посмотрел на нее с одобрением и продолжил: – Если кандидат ел энергично, его принимали, поскольку считалось, что человек ест так же, как трудится.

– Люблю такую работу. – Ветка поддержала шутливый тон.

– Госпожа мичман! – В разговор вступил консул. – В силу известных вам причин я предлагаю вам принять на себя обязанности командующего флотом вольного города Акрамина.

– Господин консул, в силу известных вам причин я принимаю на себя обязанности командующего флотом вольного города Акрамина.

– В таком случае позвольте представить: Анри Карно – министр обороны. – Чернобородый кивнул. – Зосима Напала – интендант флота. – Еще один кивок.

Остальные четверо оказались флагманскими механиком, бомбардиром, плотником и штурманом. Консул и министр обороны распрощались и оставили Ветку с ее новыми подчиненными. Она не стала тратить времени по пустякам, потребовала бумаги и, устроившись на расчищенном от тарелок краю стола, быстро выдала исчерпывающие инструкции, что кому и как сделать на всех пяти будущих боевых кораблях. Также приказала набрать команды, поселить их в береговых казармах и начинать занятия. Инструкторами назначила старшин и матросов своего экипажа.

Жизнь стремительно наполнилась хлопотами. Десятки решений требовалось принимать каждый день. Но кошмарный месяц управления королевством Бесплодных Островов не прошел даром. Она легко разбиралась в том, когда достаточно слова, а когда надо не пожалеть времени и отдать письменное распоряжение. Где можно простить оплошность, а когда необходимо строго пожурить. И особенно была внимательна к тому, чтобы при принятии сложного решения сначала провести консультации. Не горячиться, не небрежничать. И, главное, каждую минуту бороться со своим собственным высокомерием.