Неудачная дочь

Белова Полина

Вскоре им всё чаще стали попадаться невысокие рощицы, лесочки и отдельные деревца. Степь осталась позади. В небольшом перелеске, на широкой поляне, Прынц сделал, единственный за всю дорогу, привал.

Когда он спрыгнул с коня и помог спуститься Филиппе, она не устояла на ногах и с тихим стоном, кулем свалилась на землю.

– Да… Досталось тебе, девочка, - Фредерик взял её на руки и отнёс её за широкий разлапистый куст.

Оставил там, с усмешкой пообещав не подглядывать.

Пока Филиппа, кряхтя, справилась со своими делами

и с усилием переставляя ноги, приплелась обратно, на поляну, Фред уже разжёг небольшой костёр и разложил на чистой тряпице нехитрый перекус.

– Прошу к столу, красавица! – галантно поклонился он.

Филиппа в этот момент, как раз, совсем неизящно повалилась набок и только хмыкнула на его жест. Подставив под голову согнутую в локте руку, второй рукой она сразу потянулась за едой, с хитрой улыбкой хватая кусок побольше. Прынц только улыбнулся на это, не спеша устраиваясь с другой стороны костерка.

– Расскажи мне, как ты всё провернула с нашим спасением… - попросил он.

Филиппа слегка пожала плечами: почему бы не рассказать?

– А как вы выбрались из ловушки? – после подробного рассказа о пережитых ею, накануне, приключениях, в свою очередь поинтересовалась девушка.

– А что, мы? Как только дозорные донесли, что внизу начался бой, сотня, что стояла наготове у «горла» рванулась наружу, а там и остальные просочились на свободу. Таранцы были разбиты. Хилберт приказал нашему отряду занять их лагерь, а сам взял меня и вернулся вместе со вторым отрядом на их стоянку, за тобой. Знаешь, с того момента, как ты в бревне скатилась вниз, мы с ним глаз не сомкнули…

Только после этих слов Филиппа обратила внимание на то, насколько усталым и изнеможённым выглядел Прынц. А ведь ему ещё столько ехать: до поместья, а потом скакать в приграничную крепость с докладом для ашварси…

Отдохнув, остаток пути Филиппа старалась держаться. Фредерик даже немного подремал, навалившись на неё сзади. Девушка мужественно удерживала его вес столько, сколько смогла. И принц проснулся только, когда Филиппа уже почти легла на шею лошади, дрожащими руками удерживая, выпавшие у него из рук, поводья.

– Хорошо, что ты проснулся. Мы уже доехали до той скалы, на которую ты показывал. Я не знаю, куда дальше?

– Спасибо, что дала мне немного передохнуть, милая. Мы почти приехали. Поместье сразу за тем лесочком.

Филиппа тихо наблюдала, как в комнате таял дневной свет, сменяясь сумерками, а потом и ночной тьмой. Лежа в удобной мягкой постели, она никак не могла уснуть, вспоминая прощание с Прынцем.

– Я вернусь за тобой, милая. Жди, - быстро шепнул он ей на ухо перед тем, как её под руки увели две служанки.

Вокруг было много незнакомых людей, Филиппа почти не держалась на ногах от усталости, поэтому прощание с Прынцем вышло скомканным и быстрым.

– Спасибо за всё! Береги себя! – только и решилась ответить, уходя, девушка.

Сейчас она вспоминала последние слова Фреда, обдумывала их

и удивлялась: как это он вернётся за ней? Призванным ведь нельзя иметь семью!

Тогда… Она покрылась холодным потом от неприятной догадки: неужели аштуг решил определить её в весёлый дом при их крепости и пришлёт за ней Прынца после похода? Он ведь тоже сказал: «жди»…

Нет! Только не это! А если она очень постарается, здесь, в поместье? Если будет много и хорошо работать? Возможно, тогда аштуг позволит ей остаться у него служанкой?

Да! Конечно, позволит! Он ведь представил её всем, как свою дальнюю родственницу! Ведь, кажется нельзя определять родственницу в весёлый дом? Или дальнюю можно?

Да, нет! Он дал распоряжение учиться вместе с его сестрой. Это хорошо. Очень хорошо. Но почему тогда и Прынц сказал ей: «жди»?

«Ничего не понимаю!» - ломала себе голову Филиппа и беспокойно вертелась в постели, сбивая простынь.

Глава 31.

Генриетта и Филиппа подшивали шторы для главного зала целую неделю. За это время сестра аштуга быстро сообразила, какой щедрый подарок сделали ей Боги. Нежданная компаньонка не скандалила, не спорила, не ныла и не строила козни, а ещё, отлично отвлекала на себя внимание Камиллы. Хоть последнее Филиппе страшно не нравилось, зато Генриетта была весьма довольна.

К тому же, эта дальняя родственница с милой улыбкой выполняла не только всё своё задание, но ещё и переделывала больше половины работы, порученной Генриетте. Молодая хозяйка не могла не оценить этого.

Наступила зима. Война на западной границе затянулась. До поместья доходили вести, что император начал вести мирные переговоры с таранцами.

Пока где-то мужчины решали будущее мира и империи, юная Филиппа боролась за свою маленькую судьбу. Она каждый день вела неустанную битву со смотрительницей, искренне не понимая почему эта женщина так ополчилась на неё, боролась с неустанными придирками Камиллы, хотя воспитательница скорее была противненькой, чем злобной. И свои мирные переговоры девушке приходилось устраивать, пытаясь преодолеть странное предубеждение к ней сестры аштуга.

Генриетта всегда высокомерно кривила губы, разговаривая с бедной родственницей, но, всё же, у неё неизменно вызывало уважение то, что, как это ни удивительно, но пришлая девчонка легко и быстро разобралась в счётных книгах поместья. Сиротка быстро смогла говорить с управляющим Кралвигом о расходах со знанием дела. Когда Цирция становилась свидетельницей подобного разговора, у неё случалось расстройство сна, а Филиппу обязательно вскорости ждала какая-нибудь пакость от смотрительницы.

Однако, несмотря на трудолюбие и многие умения, было и то, в чём новенькая сильно уступала Генриетте. Она совершенно путалась в истории империи и правилах этикета, хоть и старательно переписывала даты и своды полезных советов очень аккуратным округлым почерком.