Неудачная неделя
Шрифт:
– Коля!
– радостно кричу ему, выскакивая из воды.
Он недоуменно разглядывает меня:
– Детка, мы знакомы?
– Да, то есть не совсем... Ульяна Сомова, - тыча себя в грудь пальцем (намек для особо одаренных), по слогам представляюсь я, - ну, фанатка по вампирам...
– А-а, - он некоторое время разглядывает мою фигуру, подозреваю, с личным интересом, - выходит, Федот все же тебе сознался, да?
– Ага, - поддакиваю я, надеясь, что от моего ответа решаться судьбы моих друзей-задохликов: быть ли им битыми битами
– Имей в виду, ты мне очень понравилась, и я был против его идеи с этим розыгрышем...
Знаем, слышали и даже видели, как вы были против, Николя...
– Коля, а может, твой друг не будет наезжать на моих друзей?
– Кто наезжает?
– встрепенулся "друг", разворачиваясь ко мне с битой.
– Ой, простите, ляпнула ерунду, - медленно отступаю к нашей машине, должно же у Варенкова там какое-нибудь секретное оружие иметься, к примеру, штанга или монтировка?
– Вован, да ладно, берег большой, разместимся по любому, - и Колян уводит Вована к девушкам в бикини.
– Ты его знаешь?
– в священном ужасе смотрит на меня Толик, подтягивая модные плавки.
– Нет, но у нас с ним один общий знакомый.
– Надеюсь, это не Федя, - передергивает плечами Сашка, а я загадочно улыбаюсь, - ты мне сердце разбила...
И он шутливо вешается на меня, облапав аки ту самую соломинку утопающий. Элла выходит из воды и невозмутимо вытирается полотенцем, а потом просит Гошу показать ей фотографии на камере.
Наша компания не совсем молча, и не совсем мирно продолжает загорать и купаться, но расположившиеся в нескольких метрах качки мало способствуют веселью, поэтому мы быстренько и оперативно собираем вещи в машину. Элка накидывает поверх купальника футболку, мотивируя тем, что жарко. Иду за кустики одна переодеваться обратно.
– Уля!
– зовет кто-то, выскакиваю, на ходу застегивая шорты, и натыкаюсь на Федю.
Парень сегодня одет совсем не в соответствии с голливудским образом, солнечных очков нет, волосы, хоть и торчат в художественном беспорядке, все же имеют мало общего с начесом Эдварда. Белая майка, гавайские шорты, сланцы, - обычный парень, вон, на левом плече татушка дракона.
– Привет!
– Привет, - буравит меня взглядом, а я теряюсь, не понимая причины.
– Приве-е-ет!
– тянет Сашка за моей спиной, вылезая из кустов и застегивая ширинку.
Из кустов за моей спиной?
– Купались?
– спрашивает Федя, засунув руки в карманы.
– Купались, - выдыхаю я, не в силах разорвать зрительный контакт: глаза в глаза, не мигая...
– Ну, пока, - Федя кивает мне, я ему, и мы расходимся в разные стороны.
Я - к машине Сашки, а он - к Коле, с чьим джипом рядом замечаю черную мазду.
Казалось бы, что такого? Пара ничего не значащих слов, почему же дышать больно?
Когда мы трогаемся с места, оборачиваюсь в сторону соседской компании и натыкаюсь на прищуренный
Та неделя была началом неудачных недель. Несчастливых. Серых и будничных до зубного скрежета, не смотря на лето, вопреки успешной сессии. Моей, опять же.
А Федора отчисляют из универа за неявку на пересдачу экзамена по профильному предмету. Мама хмурит брови, кусает губы, но, ни о чем не спрашивает. И я ей очень благодарна - что сказать, сама не знаю.
Не звонила ему - зачем?
Отшучивалась при Сашке, когда друг начинал винить во всем себя и ту ситуацию, в которой мы оказались на берегу. Федор увидел все не в том свете, сделал не те выводы...
Однако дело было еще и в том, что Коля, скорее всего, упомянул наш разговор, в результате Федор понял, что я, так или иначе, но все знаю. И вот тут вопрос: из-за чего конкретно он ушел?
Едем семьями на отдых, мы и Варенковы. В Италию.
Сашка крутит сразу два романа: один с девушкой из наших туристов, второй - с парнем-аниматором, "жгучим и знойным итальянцем". Чувствую себя амебой, таскаюсь за группой по экскурсиям, послушно улыбаюсь для фотографий, а в перерывах между поездками по достопримечательностям сплю.
Приезжаем домой накануне первого сентября. Родители с сувенирами и впечатлениями. Сашка, по-моему, с разбитым сердцем и хламидиями. А я, как это ни странно, загорела и совершенно не выспалась.
Осень начинается с новым учебным годом в понедельник - дождь, ветер, лужи...
По дороге в университет ломается зонт, и окатывает брызгами грузовик. Неудачи продолжаются.
На первую и единственную сегодня пару опаздывает преподаватель, впрочем, сами студенты в виду плохой погоды и пробок подтягиваются только к середине лекции. Последним заходит высокий темноволосый парень, вижу его боковым зрением и совершенно равнодушно продолжаю записывать лекцию дальше.
По рядам идет волна шепота. Девочки отбрасывают ручки и тетрадки, начинают прихорашиваться и принимают соблазнительные позы, насколько это дозволяют им рамки приличий и классические ряды в аудитории.
– ... Мотылев, - доносится до меня голос преподавателя, представляющего студента группе.
Закусываю губу, неверяще смотря перед собой.
– Присаживайтесь, и впредь постарайтесь не опаздывать!
Иван Дмитриевич возвращается к предмету лекции, а я застываю с опущенной головой, услышав знакомый голос:
– Привет.
– Привет, - бурчу себе под нос, пока Федор без разрешения садится на скамью рядом.
Лекция идет своим ходом, и под мерный стук капель и шорох ручек по бумаге я, от напряжения что ли или от наглости, засыпаю. На плече Феди.
– Просыпайся, - заправляют мне за ухо прядь и ласково дуют, в это самое ухо.
– Ммм, - жмурюсь я в тепле мужских рук, окутанная его запахом.
– Лекция закончилась, все ушли, - шепчет на ухо Федя, наклоняясь ниже, к шее и целуя в венку.