Неудачная поездка
Шрифт:
– Ну чего вы идете?
– тоже оглянувшись, сказала Нила.
– Дак это... Н-ну.
– Супрунчук разводил руками и виновато улыбался.
– Не надо нас провожать, домой идите, - приказала
Автобус уже собирался отъезжать.
– Извиняюсь, если что не так, - сказал Супрунчук им вдогонку и продолжал стоять, глядя на них в окно с какой-то безропотной застенчивостью, хотя Нила делала ему знаки, чтобы он уходил.
Автобус тронулся.
– Когда надо было от него, молчал как могила, - недовольно проговорила Нила, - а теперь провожает. Не знаю, как из этого можно выкарабкаться...
Она сложила плащ и спрятала его в сумку, а затем, опершись о спинку переднего сиденья, положила голову на руки и закрыла глаза.
На рукаве шелковой Нилиной блузки была гладью вышита какая-то ужасно противная бабочка с нагло растаращенными глазами и толстыми, короткими усами; эта бабочка всю дорогу лезла в глаза Марине, раздражая ее и не давая сосредоточиться на одной важной мысли,
Через несколько дней она принесла Ниле отпечатанные фотографии. Марина волновалась, как бы Супрунчук не получился вымученным и деревянным, но этого как раз не было. Вышло очень даже неплохо. И руки, которыми Супрунчук шарил по пиджаку, и взгляд в сторону, и беглая полуулыбка делали снимок на редкость живым.
– Ну куда это?
– сказала Нила, повертев фотографию.
– В этой кепке! И вообще - вижу, что ничего из этого не выйдет. Пустой номер.
– А может, заметку в стенгазету?
– Заметку?..
– Нила завела глаза в потолок и подумала: - Выбрось. Даром ездили.
Но Марина не выбросила. Она взяла фотографии домой и спрятала в старомодную, оклеенную ракушками шкатулку, где лежал диплом областной фотовыставки, толстый конверт с вырезками из журналов мод, клипсы-сердечки и фото Димы Сулькина из девятого "а".