Неудачная реинкарнация-2
Шрифт:
Старший нахмурился, снял с луки кнут и хлестнул. Граненый, утяжеленный стальными кольцами конец кнута устремился в лицо…
Эре поднял руку, легко присел и принял удар на защищенное предплечье. Тут же захватил и дернул всем телом. Блин!..
Вот у Черного Аркана такой фокус проходил на ура. Владелец кнута понять не успевал, как вылетал из седла. Еще бы не дергать, при боевом весе под сто кило! А так… Степняк усмехнулся и одной рукой спокойно подтащил его к коню. Конечно, он маленький, его любой обидит! Он извернулся и полоснул запасным
Он отскочил, нащупал дротики. Так, хватает на всех! Ну-ну… спокойно, бывало и хуже. Положить дозор – не самое лучшее решение. Потом ведь в степь не высунешься. А вдруг придется?
Всадники осторожно заезжали со спины.
– Путники в степи – под защитой закона! – угрюмо предупредил он и развернулся боком, чтоб отслеживать всех.
– Степь не признает законов империи…
– Законы Аркана! – злобно сказал он. – Преступившему закон гостеприимства – смерть! Покусившемуся на жену чужую – мучительная смерть!
– Черный Аркан! – уважительно сказал один из степняков. – Красивая песня, да только старая… Вот ты бы еще нукерха Кыррабалта вспомнил, тоже был герой! Да, мы уже испугались! Вот оживет великий дух степи и накажет всех, да?
– Черный Аркан, – вдруг сказал старший дозора, – был великим воином. Но он защищал степняков. А вы…
– Имангали защищал справедливость, – пробормотал он неохотно. – Людей он защищал. Он и сам степняком не был, и род Туолам тоже, если уж на то пошло. Были вы тогда грязные ахархо, как я помню, и не более…
Степняки мялись и переглядывались.
– Путнику в степи – защита, – наконец сказал старший дозора. – Ночуйте с миром. Вы знаете про Аркана, может, и правила помните? Оставите в степи незатушенный костер…
– Я помню правила! – буркнул он. – Сам же составлял. Оставившим в степи незатушенный костер – смерть на огне!
– Аспан и Йерь, славный потомок Имангали…
Конники растаяли в темноте.
– Вэй! – недоуменно заорала Яха. – Меня что, воровать не будете?!
– Ф-фа! Ты же грязная! – донеслось из степи.
И – тишина… Он устало опустился на землю.
– Всё, спим, – пробормотал он. – Не плачь, Яха, они рады были тебя своровать, честно! Но ты ж их запугала! Возьми лучше плащ в сумке и – спи.
Девачка шмыгала носом и копошилась в сумке, словно та была необъятным мешком.
– Странный ты, Эре, – бормотала она. – Со всеми говоришь, всё знаешь…
– Знаю много, – согласился он сквозь накатившую вялость. – Но – разного. И – не полностью. Вот и вся моя странность…
– Эре! – раздался робкий голос Яхи. – Ты не спишь? Я темноты боюсь… в степи…
Он вздохнул и позвал ее к себе.
Класс в очередной раз дежурил по школе. В частности, это означало, что на переменах в кабинете не посидишь, все равно выгонят с повязкой на рукаве в коридор. В
– Олька, завяжи повязку! – бесцеремонно сунулся он к первой красавице класса.
Та, как ни странно, без всяких комментариев приложила холеные пальчики к мятой тряпочке с тесемочками. В классе этот факт, естественно, не оставили без внимания.
– А почему Олька? С Шуркой поругался? – коварно поинтересовались из-за спины.
– С Шурочкой мы душа в душу, – ответил он, как всегда, честно. – Но к ней подойди с повязкой – она застесняется прилюдно проявлять, э-э… доброжелательность, растеряется, нагрубит и по башке учебником треснет – а мне надо повязку повязать.
– А Олька? – заинтересовались уже все.
– А Олька ничего не стесняется. Она к мужскому вниманию привыкла, с ней просто. Правильно попросишь – сделает.
Легкие смешки показали, что его, как всегда, в чем-то где-то интерпретировали.
Первая красавица только понимающе усмехнулась. С ней действительно было легко общаться – сказывался богатый опыт, наверно. Или нет? Вот у него опыта – по самые жабры, а люди не тянутся. Говорят, что псих, что больной. Да много чего говорят.
В коридоре он наткнулся на практикантку. Студентка оказалась старательной и исполнительной – и ее сразу же припрягли к дежурствам, чтоб набиралась педагогического опыта. И ведь дежурит, тоже ходит с повязкой! Это называется – следит за порядком.
– Я на дежурство в туалет, – не дожидаясь вопроса, сообщил он.
– Переписчиков! Ты же с урока дважды отпрашивался! Еще и с дежурства отпроситься – только тебе могло прийти в голову!
У девушки был приятный – но слишком громкий голос.
– Еще не учительница, а уже тактичности ноль, – проворчал он. – Достигнете высот. Или падете – зависит от системы координат.
– Переписчиков, ты…
– Я же сказал – на дежурство, – напомнил он.
За его спиной возникло заинтересованное классное сообщество. В последнее время он стал замечать: стоит ему заговорить с преподавателями, как тут же подтягиваются наблюдатели и ждут чего-то смешного. И ведь смеются!
А он всегда оставался предельно честным и серьезным и говорил о действительно важных проблемах! Вот как это понять? Не желает народ замечать очевидного, хоть носом тыкай.
– Какой смысл патрулировать перед учительской? – спросил он требовательно. – Все же знают, что основные безобразия творятся в туалете! Именно туда старшие не пускают малышей, чтоб те не мешали курить! Там же отбираются деньги, сигареты – что суть те же деньги! – там наше шакальё издевается над одиночками, и именно там гадят по углам и пишут маты на стенах, что просто отвратительно! Разве вы этого не знаете?