Неудачник
Шрифт:
— Три доллара, Джонни, — твердил неумолимый Даркин. — Просунь их в щель, и я тебя выпущу.
— Черт побери... кха, кха!.. я не могу. У меня жена в больнице. Мне нужно...
— Три доллара!..
— Но я... Ладно! — раздался ужасный вопль. — Вот, забирай, только выпусти меня!
Даркин взял смятые кредитки, вынул плоскогубцы из петли и отступил в сторону. Надсадно кашляя и задыхаясь, согнувшись пополам, Джонни выскочил во двор.
Он был еще мальчик, на вид где-то восемнадцати — девятнадцати лет, очень высокого роста, по меньшей мере шести футов, но при этом весил
Пошатываясь, он дошел до клочка двора, заросшего сорняками, бессильно рухнул на землю, не переставая судорожно кашлять и зло глядеть на нас.
— Она умирает от голода, — пробормотал он, как будто говорил с самим собой. — Просто истощена до крайности, вот и вся ее болезнь. И не важно, когда это произойдет. Все равно мы с ней умираем от голода, околеваем от холода, когда наступают холода, мучаемся от жары, когда жарко, живем как не всякая собака живет. Что... Что... — Его снова охватил дикий приступ кашля. Со свистом дыша, он сплюнул и снова заговорил. — Что остается парню делать? — спросил он. — Что делать парню, когда он и так предпринимает все, что может, но это не помогает? А? Что посоветуете? — Он вперил в нас яростный взгляд. Затем посмотрел вниз, на сожженную траву, и адресовал свой вопрос к земле: — Все-таки, что же мне делать? Что делать? Что мне делать...
Внезапно Даркин схватил меня за руку и потащил к машине.
— Или мы, или он, — сказал он. — Мы или он. А что поделаешь?
Глава 10
Первые недели мне везло в работе, как обычно везет новичку. Может, мне дали легких должников или мои клиенты прощупывали меня, прежде чем взяться за меня как следует. Так или иначе, но я добывал хорошие деньги, не прибегая к тактике Даркина. Я стал питать странные иллюзии: во-первых, что я чемпион по собиранию долгов; во-вторых, что с клиентами магазина просто неправильно обращались, не понимая их. Они не платили, потому что им не дали понять всю важность платежей. Раз к ним подходили с оскорблениями, они отвечали тем же.
Наступил вечер субботы, и мистер Кларк попросил меня задержаться, когда остальные служащие разошлись.
— Я так и знал, что вы будете отлично справляться, — заявил он. — Продолжайте в том же духе, и скоро вы станете зарабатывать больше, чем ваши коллеги-профессионалы.
— Ну что вы, — скромно сказал я, хотя прямо-таки раздулся от гордости. — На это я и не рассчитываю.
— Нет, нет, у вас дело пойдет. У вас подходящее телосложение — это очень важный момент. Эти негодяи с самого начала пугаются, а поэтому вам так легко выбивать из них деньги.
— Ну... — Я почувствовал себя не очень уютно. Почему-то я совсем забыл, что четыре наших сборщика, как и сам Кларк, отличались весьма внушительным телосложением. — Вообще-то я не думаю, что внешний вид и внушительность имеют к этому отношение, мистер Кларк. Я хочу сказать...
— Может, и нет. — Он пожал плечами. — Обычно мы принимаем на работу кого покрупнее, но я думаю, что и среди низкорослых парней всегда найдутся настоящие ребята. Конечно, У них нет
— Простите, я не это имел в виду, — сказал я и все ему объяснил. Что с клиентами нужно обращаться любезно — твердо, но любезно. Обращаться с ними так же, как ты хотел бы, чтобы с тобой обращались в подобных обстоятельствах.
Пока я излагал ему свою теорию, Кларк тупо рассматривал меня. Затем его широкое лицо с приплюснутым носом сморщилось, и он разразился грубым хохотом.
— Господи ты боже мой! — Он хлопнул рукой по стойке. — Ты едва не провел меня, Джим!.. Значит, хорошо с ними обращаться, да? Быть с ними любезными. Пожалуй, я сообщу об этом в управление!
— Я понимаю, — сказал я, — это звучит смешно, и все же...
— Нет, но какое чувство юмора! Каков шутник! — Он снова закатился от смеха. — Ну ладно, приятного тебе отдыха, увидимся в понедельник.
Воскресенье я провел, совершенствуя старенькую машину, которую недавно купил. В понедельник, по-прежнему убежденный, что я открыл секрет успешного сбора денег, я вышел на работу. Этот день едва не стал моим последним.
Первый мой клиент был служащим фабрики по вытапливанию сала, которая из-за распространяемого ею отвратительного запаха располагалась на окраине города. Сюда свозили несчастных животных со всей округи — околевших от старости, от болезни или погибших в результате несчастного случая. Здесь их туши разделывали на кожу и сало, клей, щетину и кости.
Я поставил машину в вонючем, забросанном отходами дворе и, войдя в здание, едва не упал в обморок от страшной вони и от полчищ жирных мух, облепивших меня. Я задыхался и махал руками, пытаясь их разогнать. Так и двинулся вперед, отчаянно размахивая руками и давясь от тошноты.
Нижний этаж здания представлял собой одно громадное помещение, видимо служившее складом для доставляемых животных. Они устилали весь пол от стены до стены — коровы, лошади, овцы и свиньи; животные в различной стадии обдирания и разделки. И все были покрыты толстым шевелящимся слоем громадных мух.
Пока я вглядывался в темноту, какой-то мужчина, похожий на десятника, вышел из двора и спросил, что мне нужно. Я вежливо пояснил, что мне нужно повидать мистера Брауна по одному деловому вопросу.
— Небось сборщик платежей, верно? — проворчал он. — А почему вы не явились к нему домой?
— Не знаю, — сказал я. — Я на этой работе новичок. Хотя я понял, что магазин не доволен тем, как он оплачивает свои долги, поэтому мне велели сходить сюда.
— Ладно, — он скорчил недовольную рожу, — так и быть, на этот раз я его позову.
Отойдя от меня на несколько шагов, он приложил ладони ко рту наподобие рупора и крикнул что-то, закинув голову к потолку. Он собирался еще раз крикнуть, когда высоко над ним открылся люк, из которого высунулся какой-то мужчина.
— Да, сэр? Вы меня звали?
— Вот именно, звал! — сказал десятник и добавил, что, если он еще раз прервет работу из-за своих личных дел, это будет последний раз. — Я не намерен это терпеть, понятно? Если не можешь справляться со своими делами так, чтобы не вмешивать в них меня, ищи себе другую работу!