Неудачник

Ищенко Геннадий Владимирович

– Приветствую вас, графиня! – поклонился Мануэле высокий пожилой мужчина, одетый в дорогой наряд из черного бархата. – Можете поверить тому, что я был искренне опечален вашей безвременной кончиной. И дело даже не в красоте, которой вы нас радовали, а в вас самой! Я рад, что ваш муж наконец решился...

– Увы, дорогой Ульрих, он так и не решился! – с сарказмом сказала Мануэла. – Решился мой сын, который привлек этого молодого человека.

– Сильный маг, – одобрительно сказал Ульрих. – Наверное, из Вирены? Удивились тому, что угадал? Это, молодой человек, сделать нетрудно.

Я здесь знаю всех магов в городе и округе, а вас вижу впервые. Значит, вы к нам откуда-то приехали. Большинство талантливой молодежи рвется в столицу, а в Бастиан прибывают маги от наших северных соседей. Поэтому я и решил, что вы из них. У вас уже есть гражданство? Если нет, могу поспособствовать.

– Господин Ульрих является помощником главы магистрата, – сказала графиня Клоду. – Надеюсь, что он до сих пор числит меня в числе своих друзей.

– Шутите? – улыбнулся чиновник. – Это я надеюсь на вашу благосклонность.

– Считайте, что она у вас есть, – вернула ему улыбку Мануэла, – а я надеюсь получить от вас в обмен на свою благосклонность так необходимую мне помощь.

– Сделаю все, что будет в моих силах, – заверил он. – Что вам нужно?

– У меня с мужем... разногласия, – сказала Мануэла. – Завтра утром он должен приехать для их устранения. Мне желательно, чтобы при нашей встрече присутствовал один из ваших законников с малой печатью магистрата. Нужно проверить правильность договора и подтвердить его имперской властью. Так будет надежней.

– Пришлю самого лучшего, – пообещал Ульрих. – Охрана не нужна?

– Благодарю, мы наняли наемников, – ответила Мануэла. – Хотя, если вашего знатока будет сопровождать небольшой отряд стражи, мне это не помешает.

После отъезда чиновника Мануэла собрала всех дворян и занялась их дрессировкой.

– Я не знаю вашего этикета и никогда никого ничему не учила, – сказала она своим слушателям. – Дети не в счет: когда я умерла, они еще были малышами. Поэтому буду вас учить так, как учили меня. Думаю, что дня за три вам все расскажу. Кто из вас умеет танцевать?

– Меня немного учили, – ответила Леона. – Корделю и мальзии.

– А мы с Греттой до танцев не дошли, – сказала Алина. – Но мне все равно на балы не ездить.

– Кордель у нас уже лет двести никто не танцует, – сказала Мануэла. – Мальзию танцуют, но в провинции и очень редко. А то, что тебя не берут на балы, вовсе не значит, что будешь бездельничать. Хоть немного, но я вас научу всему, что должны знать и уметь дворяне. Как только начнем ездить с визитами, купим «Перечень». Это книга, в которой описаны все знатные роды империи. Под знатными я понимаю графские роды и выше. Для того чтобы описывать всех баронов, нужна целая библиотека. Эту книгу вам придется изучать самим, а я там, где посчитаю нужным, дам свои пояснения.

Этикетом занимались два часа до приезда настоятеля городского храма. Его Мануэла принимала одна.

– Не чаял вас увидеть, – сказал он ей, садясь в предложенное кресло. – Обычно в наш мир возвращают сразу или не возвращают вовсе. А в вашем случае прошло целых восемь лет. Ваш муж долго думал.

– Он бы думал и сейчас, –

сказала она. – Своим воскрешением я обязана сыну. Я к вам и обратилась потому, что хочу разорвать брак.

– Этому есть причина? – спросил настоятель. – Бог соединил вас узами брака не для того, чтобы вы их рвали.

– Я выполняла все свои обязанности и родила ему двоих детей, – возразила Мануэла. – Наш брак перечеркнула моя смерть, и я подозреваю, что она была неслучайной. Муж мне совсем не обрадовался и уже пытался отравить. Я его ни в чем не обвиняю, но жить вместе не хочу.

– Вот даже как! – сказал он. – Это меняет дело. Я не стану возражать против развода, если таким будет не только ваше желание, но и желание вашего мужа. Когда вы думаете это сделать?

– Муж должен приехать сюда завтра с утра. Это будет примерно с девяти до одиннадцати.

– Я пришлю вам священника и книгу записи, – кивнул настоятель. – Это все?

– Да, ваша святость, – довольно сказала Мануэла. – Не желаете с нами отобедать?

– Благодарю, но я спешу, – отказался он. – Церковь не поощряет возврат из-за черты, но я рад тому, что вы вернулись. Вы еще долго будете в нашем городе?

– Примерно двадцать дней или немного меньше, – ответила она. – Потом поеду в столицу.

– Надеюсь, графиня, что наш город это переживет, – улыбнулся настоятель. – Желаю вам удачи. Будьте осторожнее с мужем и помните, что вторично не воскресают.

После его отъезда господа сели обедать, а потом опять занялись этикетом. Вечером им всем доставили обувь и остальные платья.

– Утром мы будем заняты с моим мужем, – сказала Мануэла Клоду, – а к двум часам обещали привезти плащи. Вот тогда и начнется настоящая жизнь. Дорожную одежду будут готовить долго, но она нам пока не к спеху. Ну что, не будем терять время и займемся танцами? Собирай всех сюда.

Сначала графиня рассказала, какие танцы сейчас в ходу, а потом начала показывать их, танцуя одна. Когда она решила, что всем все должно быть ясно, обучение продолжили в паре.

– Подойди ко мне! – приказала она Клоду. – Обними меня за плечи и прижми к себе. Да сильнее прижимай, а то не сможешь танцевать. Это вам не какой-то кордель. Все современные танцы только так и танцуют, прижимаясь друг к другу. Танец должен рождать желание, иначе для чего танцевать?

– Я не могу! – покраснев, ответил он. – Вы для меня слишком красивая.

– Беда с этими девственниками, – сказала Мануэла. – Ладно, будешь танцевать с девочками, а моим партнером будет Робер. Идите ко мне, посмотрим, чему вы научились. Плохо, что нет музыки, но можно и так.

Они обнялись и закружились по комнате. Клод хотел дождаться, когда пройдет возбуждение, но этого не стала дожидаться Леона. В результате он едва не опозорился и, с трудом станцевав один танец, заявил, что больше сегодня танцевать не будет.

– Леона очень огорчилась, – сказала ему сестра, когда они перед сном вышли в парк подышать свежим воздухом.

Уже настолько потеплело, что вечером можно было ненадолго выходить на улицу без плащей.

– И кто же ее огорчил? – спросил он. – Надеюсь, не я?