Неудачник
Шрифт:
Я моргаю.
Потом снова моргаю.
— Подожди, что? — выплевываю я.
В то время как Лукас выглядит озадаченным моей вспышкой, Фенн и Сайлас обмениваются забавными ухмылками. — Черт, Лоусон будет так разочарован, — торжественно говорит Фенн. — Он действительно хотел быть тем, кто сообщит эту новость.
— Слоан встречалась с Дюком? — рычу я.
Фенн явно сдерживает смех. — О да.
— Целых два года, — с готовностью добавляет Сайлас.
В одном из редких случаев в моей жизни я действительно потерял дар речи. Ни одного умного замечания.
Слоан?
Какого черта?
ГЛАВА 18
СЛОАН
— Эй, ты не спишь? — В воскресенье утром я постучала в дверь Кейси. Она не спустилась к утреннему воскресному завтраку, что на нее не похоже. — Я собираюсь на пробежку. Хочешь со мной?
Ответа нет.
— Кейс? — Я просовываю голову в ее комнату и вижу, что она все еще в постели.
Она переворачивается, кутаясь в одеяло. — Который час?
— Ты все еще спишь? Уже десять.
— Извини. — Она зевает, вытирая корочку из уголка глаза. — Я не знала.
Волна беспокойства накрывает меня. — Ты хорошо себя чувствуешь? Заболела чем-ни будь?
Я занимаю место на краю ее кровати, когда она откидывается на подушки. Кейси отстраняется, когда я пытаюсь потрогать ее лоб.
— Я в порядке. — Нахмурив брови, она не смотрит на меня. — Просто плохо спала.
— В чем дело?
Ее пальцы перебирают пуговицы на пододеяльнике, пока она решает, стоит ли говорить мне о том, что с ней происходит на самом деле. Я даю ей пространство, потому что знаю, что если она и собирается что-то сказать, то только в свое время.
— Я думаю… — Она вздыхает. — Мне снова снятся кошмары.
Это абсолютный кинжал в мое сердце. — О несчастном случае?
— Об утоплении.
Слово на букву У имеет тяжелый подтекст в этом доме. Даже до выпускного вечера.
Меня не было рядом, когда умерла мама. Мы с Кейси остались с отцом, пока мама уехала на мыс с тетей и подружками. Это должна была быть веселая девичья поездка на выходные. Но вместо этого все закончилось трагедией. Совершенно случайный несчастный случай закончился тем, что мама поскользнулась и упала за борт. Ее конечности запутались в водорослях, которые утянули ее под воду. Ошеломленная тетя Моника сказала папе, что все произошло так быстро. Всего несколько секунд. Мгновение ока. Пропала. Умерла.
Спустя годы я не могу даже услышать слово «утопление» без того, чтобы в моей голове не возникли ужасные образы мамы, задыхающейся от холода, когда ее засасывает под воду.
Мое тело холодное, напряженное. — В этот раз что-то спровоцировало кошмары?
Кейси пожимает плечами, затем поднимает на меня свои налитые кровью глаза. Она бледная и измученная, складки от подушки все еще вырезаны на ее коже. Ее волосы сбились набок, а простыни запутались в ногах после тяжелой ночи борьбы за свою жизнь. Я бы все отдала, чтобы поменяться с ней местами и взять на себя ее демонов. Меня убивает то, что я не могу. Что я должна стоять в стороне, беспомощно наблюдая за ее страданиями.
— Я думаю, дело в школе. Слышать, как все шепчутся об этом за моей спиной. За лето я вроде как перестала
Я пытаюсь скрыть свой гнев, но он пылает в моем нутре. Сплетни — непреодолимая сила в вечном движении, и, хотя я сделала все возможное, чтобы все, у кого на устах имя моей сестры, испытывали страх смерти, это явно не принесло пользы. Кейси и дальше будет находиться в их власти, по крайней мере, до тех пор, пока чья-то жизнь не будет разрушена на потеху публике, а слухи месяца не высосут весь воздух в комнате, заставив забыть о ней.
— Ты вспомнила что-ни будь еще? — Я ненавижу спрашивать. Каждый раз это кажется навязчивым. Но с тех пор, как ее нашли на берегу озера той ночью, у нас осталось так много вопросов без ответов.
Расследование застопорилось, не успев начаться. Камеры были выключены, и никто не видел, как Кейси садилась в машину и как она наполовину погрузилась в озеро. Как она оказалась на берегу, промокшая и без сознания.
Это самое неприятное — как мы должны помочь ей полностью исцелиться и найти истинное завершение, если у нас даже нет всей истории?
— Видишь что-то новое на этот раз? — спрашиваю я, когда она не отвечает.
Кейси качает головой, губы плотно сжаты, прежде чем, наконец, выпустить тихий вздох. — Каждый раз, — тихо говорит она. — Я чувствую, как вода поднимается по моей шее. Она холодная, и я думаю, откуда она берется. Потом я открываю глаза и оказываюсь в ловушке. Тону. Я не чувствую своего тела. Мои конечности не реагируют, и ничто не кажется реальным. Я пытаюсь задержать дыхание, но вода достигает моих губ, темнота, и я не могу найти выход. Потом кто-то говорит мне, что все в порядке. Со мной все будет хорошо. Я открываю глаза и оказываюсь на земле, замерзаю, все кричат и стоят надо мной. Вот и все.
Мое сердце болит, горячая пульсирующая масса болезненно сжимается в груди. Потому что она похожа на нашу маму. Клубничные светлые волосы и маленький носик. Веснушки под глазами. Я слышала, как Кейси рассказывала эту историю, почти слово в слово, дюжину раз. И каждый раз я не могу не видеть нашу мать.
— Хочешь, я позвоню доктору Энтони? Если бы ты хотела поговорить…
— Нет. — Она снова отводит взгляд. — Все в порядке. В конце концов, это само собой выйдет из моего организма.
— Но ты же знаешь, что тебе не нужно страдать, верно? Мы все здесь, чтобы помочь тебе.
— Я знаю. — Но она явно закончила говорить. Она — остров. Никто не может добраться до нее, если она сама этого не позволит.
Кейси было всего пять лет, когда утонула наша мама. Мы с ней сидели на диване в нашем старом доме в Массачусетсе, вцепившись в липкие руки друг друга, пока папа, заикаясь, объяснял нам, что мама никогда не вернется домой. Потребовалась большая часть месяца, чтобы понять, что это значит. С практической точки зрения. Внезапно она перестала вытаскивать нас из ванны и причесывать. Наливать молоко в кашу. Носить ее одежду и сидеть на ее месте на диване.