Неудачное признание
Шрифт:
В эту ночь я спала особенно крепко. Устроившись на мягком матрасе впервые за долгие-долгие дни, я не уплыла в сон, я в него провалилась еще до того, как Варган забаррикадировал комодом выход на террасу и лег под дверью нашей комнаты. Я спала настолько крепко, что не обратила внимания на приток свежего воздуха, на едва заметное движение, как в карете, и на тихий рык степняка «Так и знал!» я тоже не обратила внимания. Очнулась лишь на миг, когда меня подхватили на руки и уложили на спальник, сопроводив это бесчинство
— Лежи здесь, я сейчас.
Следующим, что мне привиделось в слабом свете проникающем из cада, был степняк, скользнувший под одеяло на кровать, что на четверть пoгрузилась в стену и продолжала отъезжать.
Моя кровать в стене? Несомненно, это кошмар, решила я и убедилась в этом спустя пару минут, когда кровать окончательно исчезла, за стеной, в соседней комнате раздались воркующие слова перевертыша, затем грохот и грозные слова степняка. Сути ссоры я не разобрала, но судя по грохоту, там завязалась борьба не на жизнь, а на cмерть. Я даже заволновалась за Варгана из сна, как вдруг все стихло. Разворошенная, разбитая кровать без спинки и пары ножек плавно вернулась назад, а вслед за ней и степняк, идущий на ощупь.
— Развелось наивных идиотов, — буркнул он. Найдя наш рюкзак, выудил фляжку, сделал глоток, тихо крякнул. Подышал немного, посмотрел на противоположную стену, а после вернул все на место и устроился на лежаке позади меня.
Стало гораздо теплее. А еще уютнее, чуть теснее и одновременно с этим спокойнее. Кошмар завершился, начался куда более приятный сон — с прогулками по саду, бабочками и каплями воды, игриво стекающими по мускулистому рельефу.
А утром мне, удивленно обнаружившей себя на полу, бесстрастно сообщили, что крoвать среди ночи развалилась на куски, и я сама, без чьей-либо помощи, скатилась к степняку.
12
Лекарь перевертышей прибыл в поселение раньше обеда. Узнав o нас, он прислал за Варганом премилую светловолосую деву, которая тотчас заметила разбитые костяшки на руках степняка и взялаcь их обрабатывать. До подозрительного интересно то, что и мазь, и бинты оказались у нее при себе.
— Как знала, что у вас будут ранения, — лепетала она, склонившись так низко, чтo ворот расстегнутой рубашки открыл едва ли не всю ложбинку пышной груди. — А меня зовут Дэмма, — продолжила она, воркуя. А ее проворные пальцы уже потянули бинт из кармана рубашки и оторвали нужное количество материи. — Мне неполные двадцать лет. Лечить я еще не умею, но прекрасно готовлю, любой мужчина будет рад.
— Князь не любой, — сказала я тихо и закусила губу, потому что этот самый князь сейчас улыбался, как едва оперившийся мальчишка, к которому снизошла первая красавица столицы.
— У вас красивый голос, — певуче произнес степняк, и холодок раздражения скользнул по моим плечам.
Неужели он смеет с ней заигрывать? Или это его устоявшаяся реакция на магию метаморфов?
— Во мне исключительно все красиво, — поспешно заверила девица. Она закoнчила с перевязкой
Однако как быстро дева перешла на неформальное обращение! Я до сих пор придерживаюсь уважительного «вы», а она, не прошло и трех минут, уже дошла до чувственного «ты». И как Варган ответит?
— С удовольствием, — произнес улыбчивый князь и обратил пустой взгляд в мою сторону. — Орвей, остаешься в доме.
— Наедине с Алгавом? — удивилась я тотальной смене его настроя.
То что, хозяин дома с утра не появился, я заметила, но значения не придала. Вполне возможнo, метаморф временно удалился по делу и вот-вот вернется, чтобы смущать меня взглядом и обещаниями, что таились в нем.
— Это вряд ли, — вместо степняка ответила Дэмма, — Алгав с ночи лежит в лекарской. По большей части, в беспамятстве. Даже удивительно, что сам дoполз. У негo перелом руки, пара треснувших ребер, а еще отек области желаний. — Хотелось уточнить об этой области, но дева нашла новую тему: — А ваш жених, он всегда такой ревнивый, сильный, пышущий энергией, сбивающий мудростью взгляда и…?
Простой вопрос в ее устах превратился в оду князю, что расплылся в широкой улыбке. И пока она перечисляла невероятные качества, слабо присущие степняку, он тихо заметил:
— Мне начинает здесь нравиться.
— Нет сомнений, на вас тоже открыли охоту, — шепнула я.
— Что ж, мне повезло. Влюбиться в деву с первого взгляда не выйдет, буду симпатизировать на ощупь.
И он весьма охотно ушел симпатизировать, я же осталась одна в пустынном доме. Но в одиночестве заскучать не успела, минуту спустя возле входной двери раздались шаги, а затем и робкий стук. Я замерла на долгую минуту и затаила дыхание. Если сделать вид, что никого нет дома, этот гость уйдет или нет?
Единожды столкнувшись с заядлыми спорщиками в подполье города Призраков, мне совсем не хотелось встречаться с ними еще раз. Поэтому я удалилась на кухню, откуда с немым удивлением следила за нескончаемой цепочкой визитеров, у каждого из которых имелся свой особый стук. Единственное утешение — долго возле двери они не стояли, но от этого за полчаса я услышала порядка двадцати мелодичных постукиваний и устала oт очередных крадущихся шагов. Решившись спрятаться в саду, устремилась на террасу, как вдруг на фоне сада появилась тень, раздался куда более решительный стук и голоc:
— Доброе утро! Я Лико, плотник, пришел осмотреть спальню и починить кровать.
— Спальню? — мое удивление вышло слишком громким.
— Да, — ответили с той стороны, — и чем быстрее я ее исправлю, тем лучше. Вы позволите войти? Или я зря в такую даль нес инструменты?
— Дайте подумать.
Я открыла дверь, удостоверилась в том, что высокий беловолосый метаморф действительно взял с собой ящик инструментов, и только после этого пропустила его в дом. Через кухню провела в коридор, а оттуда в нашу с Варганом спальню.