Неудержимость V
Шрифт:
Я так и не понял с чего всё началось. Сначала Кака попытался меня вытащить из бочки, в которой я играл в подводную лодку. Затем уже другие начали ложиться спать рядом с гильд-мастером. А собственно, сколько уже времени в этом подвале? Но, к сожалению, на мои просьбы показать, сколько времени, так как я не слышал, ни у кого не нашлось часов. Я проверил у половины присутствующих. Но тут я различил физиономию Бубона и, припомнив его поведение относительно меня, решил подарить ему наручные часы. Сделал я их из того, что попалось под руку, но в целом я остался доволен результатом. Правда стрелки были не очень удобные, да и волосатые. Но я понял, что он понял, как ими пользоваться. Маленькая стрелка крутиться и указывает на часы, большая на минуты. Отпустив его изучать дальше новое в этом мире ноу-хау, я огляделся, увидев в опустевшем помещении лишь одну Изабелл, что лепила из песка голую бабу, а затем рубила ей голову. Это было не хорошо. Нельзя лежачих убивать. Она же без оружия. Поэтому я решил спасти мадмуазель. Но успел спасти лишь её огромные груди. Схватив их и прижав руками к себе, я побежал прочь. Изабелл же ринулась за мной, норовя их у меня отобрать, поэтому я их сунул к себе за пазуху, тем самым освободив руки. Не знаю куда я бежал, пробегая через комнаты, но, к слову, мне было весело, поэтому я специально бежал медленно, чтобы девушка не отставала, а свободные руки мне очень пригодились. Влетая в тёмный тупик, я быстро нажал подсвеченный булыжник в кладке стены, что спасло меня
Выйдя на улицу, продолжая держать Изабелл над собой, я встретил друзей. Бадян и Кирик, на подкошенных ногах и обнявшись, неистово боролись, при этом Кирик был с расстёгнутыми штанами и, еле шевеля языком, мычал: “Ну да-а-ай!… Я-а-э сюсюсють… пи-пискну! На те-э-б…Йя!”. “Нэт! То! Долзноуо быть от дууУше… поны-маешь?.. Нэлзя! Вот так! Спэ-ци-ал-но…”, – Бадян пытался втолковать ему своё, но мортал комбат продолжался, и они не давали друг-другу упасть на землю. Увидев рядом с ними лежащую на боку амфору, я подошел к ней и поменял её на Изабелл. Друзья оставили мне половину. Заявив им о свое благодарности, что не забыли о своём друге, я взял Изабелл за руку и повёл в рэ-сторан! Но она чего-то не шла. Оглядев её, я оценил её рог на лбу, но сделал глупость, которую кавалер никогда в жизни не должен дель своей даме, сказал её правду. Рог ей – не идёт! Но Изабелл, половину слов которой я не разобрал, объяснила мне, что это шишка. И вот чудо! У меня была нужная мазь от Адосии. Встав на колено и подарив ей флакон, я пошагал дальше, но встретив прохожего, стал объяснять ему, что девушкам, к сожалению, нужны только деньги. Но хрен не стал поддерживать мою философскую дискуссию, а закрыл за собой на балконе дверь. Поразглядывав третий этаж дома, постарался запомнить его, чтобы завтра всё же продолжить с умным человеком наши дебаты, и, дождавшись приковылявшую Изабелл, дал ей попить. А то она чего-то дохлая какая-то, будто солнце в пустыне ей припекло. А сейчас ночь! Две луны сильно припекают! Почувствовав, что сам умираю с жажды от жары, постарался вырвать флягу у Изабелл и, справившись с задачей, сам принялся жадно пить. Но она быстро опустела и от досады я отбросил её в сторону, где она, хрустнув, разлетелась на маленькие кусочки. Гнусная бабка заорала, что, мол, черти пришли, но я так их и не увидел. Дрянная обманщица, а я ведь уже стоял, выхватив меч и приготовившись к бою. А в мою спину уперлась спина Изабелл, что ощетинилась, ожидая подлой атаки подлых тварей. В итоге мы принялись втолковывать бабке, что нельзя такое говорить, народ пугать. Атака чертей на город – это тебе не… не… Это не тапки в компоте варить! Но она рьяно, словно адская гончая, сбежала в темноту. В адскую бездну. Гигантская голова демона раскрыла рот и бабка сама в него запрыгнула. А голова стала беззвучно ржать над нами. Поэтому мы быстро осадили эту тварь, указав, где её место. В общем, голова куда-то укатилась. Но к ней подоспело подкрепление из десятка чертей. Которыми командовали две одинаковые бабки, клоны той, что предупредила нас об атаке. Но черти по натуре сыкливы, поэтому, погрозив нам лишь оружием, убежали прочь, оставив своего полководца… оставив двух полководцев одних перед нами. Я так и не понял, что за чары были у демонической бабки, потому что она, то расплывалась на два клона, то снова соединялась в одно существо. Но её магия не действовала на нас, она лишь махала руками и орала заклинания, но ничего у неё не получалось. Поэтому мы великодушно оставили этому проклятому существу жизнь, величественно пройдя мимо, ведь ей теперь с этим жить, без магии. А судьба мага, утратившего связь с источником и потерявшего возможность манипулировать маной, печальна. Поэтому, разжалобившись к несчастному существу, я кинул ему денег. На безбедную жизнь ему хватит. Пускай хотя бы не отказывает себе ни в чем до конца своих дней. Оценив, что демон перешёл на нашу сторону, потому что тот, упав на колени, стал нам кланяться, я гордо расправил плечи и вдохновляюще молвил: “Я не оставлю никого в нужде! Любое зло будет наказано и искоренено! Вертолёт! Тра-та-та-та.”. Но моя попытка озвучить пулемёт быстро перешла в ритм бит-бокса и я, оседлав меч между ног и гарцуя, поскакал прочь.
Правда скакать на своих ногах мне быстро надоело, поэтому я оседлал плечи Шат’то. Но она не оценила мою музыку и взбрыкнула, скинув меня с шеи. Но я был опытным наездником, поэтому крепко держал её за гриву и поэтому я отпустил её, только когда получил поцелуй от неё. Не знаю, зачем целовать лошадь? Но мне понравилось. Сказал ей, что завтра покатаемся ещё. Надо её чаще тренировать, а то так мы никакой конкур не выиграем. Но я потерял Изабелл и мне пришлось её искать. В панике, что в битве я потерял товарища, я догнал её через пять метров, подъем по скале был сложный. Но та со слепым взглядом куда-то упорно двигалась, как таран через снегопад. Потом я вспомнил, что я паук, и уже быстрее побежал по стене, цепляясь крючками на концах лап между трещинами в камнях. Тем не менее я всё недоумевал, как она может идти вверх. Да всё просто! Гравитация! Надо её поменять в себе. С четвертой попытки, так как я всё время срывался в пропасть, да и паучьи лапы были не удобны для ходьбы на задних, я всё же смог идти, как и она. Но бездна за спиной постоянно засасывала меня вниз. Я быстро сообразил, что надо зацепиться за товарища, а потом уже и нашёл нового коня, оседлав его. Этот не брыкался. Хорошая кобыла! Тренированная. Не буду тренировать Изабелл, буду ездить на Шат’то.
Она меня куда-то довезла, так как я так и не разобрался в поводьях, а их и не было, совсем, следовательно приехали. А дальше мы наконец нашли попить и решили ещё раз сыграть в “кто кого перепьёт”. Вернее, она решила провести моё испытание заново, а я болел жаждой. Пили мы бутылками, поэтому после первой, я вдруг обрёл чёткость зрения, рассмотрев, где мы сидим. А сидели мы на розовом ковре на полу маленькой и узкой комнатки с односпальной кроваткой у стены и письменным столом у окна, а всё свободное место вокруг было заставлено бутылками вина. Взглянув на Изабелл, увидел, что и она, пуская слюни изо рта, тоже немного пришла в себя, начав удивлённо озираться по сторонам. “Э-э-э… Пф… шо мы тута дела-емся? Ка-ак? Мы пф во-още туд о-ок…азали?”, – она растерянно уставилась на меня. А я пробурчал: “Пефком… дофли… Ты это… не помни… Кааак мы… фли с боем… черес полчища демонов?”. “Чего? А! Да…”, – она хлопала глазами, растеряно соображая и вспоминая последние часы, а затем не уверено добавила: “Да… Но… Пф… Какого… Мы в мо-ей комнасе?”. Я постарался пожать плечами: “Не знаю… Это, не знаю… ты это… мне сюда привезла…”. “В смы… В смы… сле, я привезаза?!”, – она попыталась вскочить и выкрикнуть, но затем, что-то вспомнив, кивнула и осталась сидеть. “А это… Пф… А кто… вы… выи-грал?!”, – она наморщила лоб, в попытке вспомнить, и параллельно уставилась на меня, в ожидании помощи с ответом.
“Да эээ… Когда? Я, вообще-то, работал… за барной стойкой… Мне некогда
“Пили… Но… А откуда у меня песок вообще?”, – я с удивлением осознал, что весь мой торс чешется, и расстегнул куртку, высыпав часть песка на ковер. “Ты сего творишь!.. Свинья!.. Что ли? А убирать…? Кто будет?”, – Изабелл недовольно заголосила, пригнувшись вперёд, но ткнулась лбом в ковер, но потом привстала на руках и начала стряхивать рукой песок с ковра в сторону. Но у того был длинный ворс и всё было тщетно, песок ушёл слишком глубоко. И Изабелл замерла, уставившись на свои голые руки, и задумчиво протянула: “А это… Пф… Где… мои пер… пер-чатки?”. Я, отряхнув всё от песка, достал бутылку виски: “Будешь?”. “Да уж, давай.”, – это она проговорила очень четко, а её глаза радостно блеснули, и я дал ей бутылку, достав себе вторую. Мы молча сделали по глотку, пошатываясь и смотря друг на друга, и я закурил. Но состояние отчетливости продлилось не долго, самогон варваров накрыл нас внезапно, сначала погрузив в полную тьму, а затем выкинул меня в центр сражения на поле битвы.
Всё было окрашено кровью в черно-красные тона. Сбоку пронеслась кавалерия, вокруг орали люди, что врезались в друг друга и рвали на части, смешиваясь телами. Но тут я увидел своего врага. Он стоял четко на против меня. Мы начали скидывать ненужные доспехи и броню, она будет только мешать. Слабому железу нет места, когда дело доходит до реальной силы, что может измеряться только плотью. Именно поэтому братья и враги вокруг рвут друг друга на части руками. Я скинул куртку, враг же разделся только частично, оставшись в поддоспешнике и поножах. Он стал совершать чудаковатые движения, принявшись двигаться вокруг меня и нагибаться, что-то подбирая с травы вокруг нас. А порой и делал взмахи рукой в воздухе, словно что-то хватал из него. Но я дал ему время на его обряд или ритуал перед боем и, когда он совершил полный круг вокруг меня, он наконец посмотрел в мои глаза. Моя ярость не уступала его и мы повели зрительный бой. Никто не смог выйти из него победителем, поэтому мы одновременно бросились на друг друга. В нас осталось мало чего человеческого. Никаких техник или финтов, мы были ведомы звериным инстинктам и вели себя так же, по-звериному. Только чистая мощь тел! Мы вцепились руками в друг друга, сначала норовая побороть противника. Затем пошёл обмен короткими ударами. Но мои были результативнее. От моих тычков слабое железо гнулось или разлеталось на части. Его же удары не приносили такого результата, а поняв это, он отскочил назад, начав скидывать остатки брони с себя. Я распознал, что передо мной стоит воительница. Но этого ничего не значило и не меняло. Сильный соперник – достойный враг! Я пригнулся, готовый в любой момент броситься на неё. Она же повторила моё движение. Мгновение и мы, словно дикие тигры, налетели друг на друга. В этот раз она была более юркой и техничной, начав постоянно перебрасывать меня через себя, совершая броски. Но я всякий раз быстро вскакивал, не давая ей добить себя, и снова бросался на неё.
В какой-то момент мы начали уже валяться на земле, пытаясь заломить или задушить один другого. Взаимно крутясь, перебираясь, выскальзывая и поочерёдно крепко зажимая друг друга, мы внезапно застыли в патовой ситуации. Она, прижав меня в сидячем положении спиной к камню и находясь сверху на мне, сильно сжала бедрами мой таз и, заломив мою левую руку под своим плечом и пропустив под ней свою, ладонью упиралась мне в грудь. Я же в свою очередь, свободной рукой, держал её вторую руку, зажав её кисть подмышкой и давя ладонью на локтевой сустав, тем самым выламывая его. Так мы и застыли, не давая друг другу и намёка на то, что кто-то из нас первым предоставит другому освобождение, чтобы расцепиться и разойтись для нового раунда. Сейчас шла борьба на выносливость и терпение боли. Наши силы не были равны, она намного превосходила меня и силой, и выносливостью. Да по всем параметрам. Лишь каким-то чудом, мой урон был таким же, что и у неё, а ловкостью я даже превосходил её. И сейчас, я побеждал именно за счёт терпения боли. В отличии от меня она вспотела так сильно, что все места соприкосновений наших тел заскользили, постоянно норовя сорвать статус-кво. Её горячий пот капал на меня, а её бедра заскользили, но она, быстро поелозив на мне, снова зажала меня тисками ног и, в целом, выбрав в этой ситуации более правильную позицию. Она съехала с моего таза чуть ниже, переместив бедра на мои штаны, что какое-то время не дадут ей скользить, но сама позиция так же отстранила её подальше от меня. Я даже оказался в более выигрышном положении, начав сильней довить на локоть. И всё бы ничего, но с неё продолжал капать пот, и я вдруг почувствовал не те ощущения, которые должен испытывать в пылу схватки. Я посмотрел на то место, где пробежала щекотка, и увидел, что у меня из порванных штанов торчит эрегированный член.
Адреналин и ярость привели моё тело в такое возбуждение, которое я ещё никогда не испытывал, и это было видно даже по члену, что вытянулся на много сильней, чем обычно. И вот очередная капля пота, попав на головку, щекоча, покатилась по ней. Я дернулся, но расслышал победный рык. Она снова зашевелила бедрами, подтягиваясь по моему телу наверх, и, оказавшись чуть выше торчащего члена, заскользила своим пахом по моему животу вниз. Вновь слегка поелозив бедрами и поводя тазом, она смогла погрузить головку члена в себя, а затем начала медленно скользить телом вниз, всё глубже насаживаясь, но продолжая крепко обхватывать меня ногами и выламывать мою руку. Её расчёт был прост, довести меня до расслабленного состояния, что наступит после того, как я кончу, да и придушить. Её ноги слегка расцепились и пальцы ног, уперевшись под моими коленями, стали потихоньку стягивать мои штаны в низ, тем самым дальше освобождая мой член, что всё глубже входил в её горячее лоно. Оно так же сильно сжималось, как и её тиски ног вокруг меня, и постоянно сокращалась, то сдавливая, то отпуская мой член. Ей даже не надо было как-либо двигаться, достаточно было лишь напрягать и расслаблять свою дырочку, оставаясь всё время в одной позе.
Я снова попытался дернуться, но сделал это я зря. При попытки привстать, она мгновенно спустила с меня штаны вниз, я только лишь помог ей, а моя головка уперлась в горячий тупик, отчего она вскрикнула от боли. Но на лице её был хищный и радостный оскал, и она начала подпрыгивать на мне. Долго я ей так сидеть на себе не дал. Плюнув на её руку, отпустил её и схватил за упругую задницу, начав уже двигаться сам по более широкой амплитуде. А через время уже и она сама отпустила мою руку и наша борьба полностью перешла в другое направление, что длилось часами. Мы часто прерывались, утоляли жажду, неизвестно откуда берущимися бутылками с напитками, и снова, как дикие звери, бросались в исступлении друг на друга. Но затем уже перестали расцепляться, чтобы прерваться, а пили, утоляя адскую жажду, продолжая неистово трахаться. Постепенно красно-черный фон, которым я воспринимал мир, потухал, становясь всё чернее и чернее, пока полностью не стал таковым.
И вот я уже плавал в густой и беспросветной тьме, продолжая двигаться в порыве страсти и ярости. Тьма была словно пластилин, податливая и упругая. Она не обретала формы, но расплылась передо мной, словно одеяло, а я продолжал совокупляться с ней. Тьма обволокла мои части тела и мне было хорошо, так что я не стал сдерживаться. Тьма удовлетворила меня. А после я погрузился в дрему, плавая в ней. Она молчала и смиренно ждала моего пробуждения.
Проснулся я в своей постели, что была в номере трактира у Крота, и уставился в макушку белоснежных волос на моей груди. В прочем в них же утопал и мой нос, вдыхая богатый белый цветочный аромат с нотами жасмина и розы, что имел пряный аккорд мяты. Её нежный запах заряжал энергией…