Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
Со временем стало проще. Я набила руку, изучила тонкости и нюансы “профессии” и уже относилась к своей работе как к некому виду извращенной медитации. Кто-то, успокаивая свои нервишки, занимается йогой, а кто-то тряпкой машет. Да еще и деньги за это получает. Приличные. Ну, разве не сказка? Тем более, белоручкой я никогда не была и маникюр испортить совсем не боялась.
Так что вместе с Наташкой пусть нос утрет себе и мой “любимый многоуважаемый” папочка, с его договорным браком и деньгами, который он может засунуть себе туда… ну, в общем, вы поняли, куда.
–
– Ты на обед?
– Угу. Ты тоже уже все?
– Почти. Через десять минут в столовой? – не притормаживая, на ходу крикнула подруга, проносясь мимо меня с тележкой грязного белья.
–Так точно! – крикнула ей вдогонку и покатилась себе дальше, раскланиваясь с проходящими мимо гостями отеля, которые непременно улыбались в ответ. Хоть Наталья Леонидовна и говорила нам, что мы для постояльцев должны быть словно тень: бесшумные и невидимые, – но это ее “правило” я благополучно умудрялась игнорировать.
Перед перерывом я оставила весь инвентарь в подсобке и сдала ключи от уже чистых номеров старшей горничной. После обеда убираться предстоит в пустующих люксах и торопиться там уж точно некуда. А если все пойдет по плану, я намерена затащить Светку вечером на покатушки на великах в Центральный парк. И никакие ее отговорки в виде Коли меня не интересуют.
Да, так и сделаю!
Довольная и решительная, я спустилась на первый этаж и, воодушевленная предстоящим обедом, юркнула в дверь. Да у нее же и зависла. В служебных помещениях творилось что-то неимоверное.
Стоило мне только переступить порог длинного коридора, который, в отличие от этажей с жилыми номерами, не отличался особым изыском, меня буквально сшибла с ног царящая вокруг суета. Весь обслуживающий персонал от мала до велика, в прямом смысле, стоял на ушах! Все куда-то бегут, летят, ползут. Отовсюду слышатся приказы, крики, ор. Кто-то переговаривается, некоторые умудряются переругиваться, споря на весь коридор. И со всех сторон, как из потревоженного осиного улья, жужжит:
– Приехал!
– Ох, сейчас начнется!
– У нас же ничего не готово!
Что не готово? Кто приехал? Ничего не понимаю!
Или неужели все так переполошились из-за того самого “гостя” из “президентского”? Но у нас в “подсобках” никогда не было такого жуткого кипиша! Даже когда мировые звезды, будь то кино или политика, удостаивали своим вниманием наш отель. Что, кстати говоря, было не редкостью. Да тут вообще все к этому были привыкшие! И что началось-то?
– Анфиса, ты почему здесь стоишь? – летела прямо на меня Наташка, крепко прижимая к своей пышной четверке планшет, сверкая недовольным взглядом. Сузила свои и без того небольшие глаза в щелочки.
– Так обед…
– Какой обед! – рыкнула супервайзер. – У нас начальство приехало, а ты мне про обед!
– Ничего не пойму! Наше начальство и не уезжало же, – развела я руками. – Я их буквально утром видела!
– Я про генерального, Ветрова. А ну, марш за работу!
– Какого генерального? – вылупила я свои глаза
У-у-упс.
Я втянула голову в плечи, охнув от неожиданности. Вот это конфуз! А Наташка ойкнула, схватившись за ушибленную часть физиономии, на глазах багровея от злости. Собственно, так же стремительно багровел и ее нос.
– Вы… как...
– Здласте, тетеньки! – послышалось откуда-то снизу.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Перевела взгляд с закипающей начальницы на…
Ребенок?!
В техническом помещении?!
Я, выпучив глаза, уставилась на появившуюся в открывшемся дверном проеме девочку лет четырех. Точно не знакомую мне девочку! Два задорных хвостика, два розовых бантика, белая футболка с Мини Маус, пышная розовая балетная пачка, красные кеды и синий скейт. Офигеть!
Мелочь перевела свой задорный зеленый взгляд с меня на растерянную от такой наглости супервайзера. Улыбнулась и выдала непосредственное:
– До свидания, тетеньки! – вскочила на свой синий скейт и, отталкиваясь второй ногой, лихо понеслась прямо по коридору, распугивая отшатывающийся к стенам персонал своим звонким:
– Постолони-и-ись!
Мы с Наташкой переглянулись. Ребенок, да еще и в помещениях, отведенных для персонала, – вопиющее нарушение рабочей этики! За такие “проколы” полагались приличные штрафы. Неужели какой-то смертник решил притащить с собой на смену дочь? Я очень сильно не завидую этому бедолаге, начальство ему все косточки пересчитает!
– Это что за… недоразумение?! – первой в себя пришла начальница.
– Дочь… видать.
– Чья? Кто посмел?! – звонко заголосила женщина на всю “подсобку” и почему-то на меня посмотрела. Будто это ангельски наглое создание могло быть моим чадом, в самом деле! Еще вчера не было, а сегодня – вуаля – и сразу четырех-пяти лет. Магия, не иначе. Бли-и-ин, еще секунду такого взгляда Наташки, и невиноватая, я начну чувствовать себя виноватой!
– Ветрова?!
– Да понятия не имею я, чья!
– Немедленно разобраться! У нас начальство на пороге, проверка, а тут творится какой-то кош… – договорить женщина не успела. У нее дернулся глаз. Все в коридоре замерли. А с его другого конца донесся оглушительный звон бьющейся посуды, полетевшего стекла и треск свалившихся на пол железных разносов. А следом за звуковой какофонией раздался возмущенный вопль поварихи Нины.
– Кухня! – оглянувшись, завопили мы одновременно с начальницей и подорвались с места.
Правда, надолго Натальи Леонидовны не хватило. Она пробежала полметра и заныла, что переломает себе все свои изящные ноги на высоких каблучищах. На кой черт, спрашивается, она вообще их на работу надевает, непонятно. Но первая “преследовательница” отвалилась на подходе к кухне со словами: